Тайны ночных улиц

Но женщина с холодеющим сердцем смотрела только на два распростёртых, пустых и безжизненных тела, позволив двум душам бесследно растаять в серебристой череде январских морозов.

Наталья Шемет

Tressomnium

Автор никогда не пил таблетки подобного действия.

Лекарства принимаются только по назначению врача!

Небольшая коробочка, способная решить все проблемы, куда-то задевалась. Которая? Мара⁸ давно сбилась cо счету, но не важно же! Tressomnium⁹ помогали. Это было главным. А вот теперь их нет!

– Куда, ну куда я ее положила?..

Мара бродила по квартире в тщетных поисках заветного лекарства. Она разделила утренние и вечерние таблетки, и вот последние как сквозь землю провалились! Куда-то засунула упаковку и благополучно забыла о ней – упаковку, в которой оставалось как раз две штуки. На сегодня. Заветная доза, спасение от навязчивых мыслей и надежда на сон.

Как она умудрилась это сделать?!

Завтра купит – успеет забежать перед работой в аптеку. Но сегодня, сегодня без таблеток просто не сможет уснуть! Это стало ритуалом, было необходимо физически и морально – выпить две штуки и погрузиться в спокойный, мерный, почти что мертвый сон.

Tressomnium напрочь лишил ее ночных фантазий. Но она была рада – больше не хотела их видеть. Это в детстве сновидения уносили ее в неведомые страны. Тогда сны были совершенно чудесные, цветные и яркие, и видела она в них незнакомые места, необычных существ, совершенно не похожих на людей… Порой реальные, словно настоящие, порой тени, как смутные отражения в зеркалах. Всегда хотела увидеть их наяву и ложилась спать с улыбкой, с ожиданием. Чем бы ни наполнялись дни, ночные часы были благом и возможностью окунуться в совершенно иной мир. Потом… потом стала видеть во снах только Его.

– Я так устала. У меня кружится голова. Я не могу есть. Несмотря на все обещания доброго доктора, засыпаю с трудом. Сон не приносит облегчения. И я все время хочу спать.

Но во сне я вижу Тебя.

Словно сплю и никак не могу проснуться. Мучаюсь в кошмаре, раздираемая желанием пробудиться и в то же время остаться. Мне кажется, что, поднимаясь по будильнику, я продолжаю спать – перехожу из одного сна в другой. Иногда мне хочется взвыть: «Отпусти меня». Отпусти, я снова хочу летать. Летать там, в вышине, голубой или звездной, не зная боли, которая гложет и разрывает меня изнутри, боли, которую никто не видит, кроме меня. Не зная боли, которая могильной плитой придавила меня к земле. Крылья тяжелые, видишь? Не подняться с ними в небо…

Все неизбежно. Но я не знала, что неизбежным будет то, что исчезну я, стану призраком, который ест, ходит, спит и в каждой вещи видит Тебя.

Вижу Тебя в отражении мутной реки, которая только освободилась от снега. Видела Тебя в сиянии звезд над головой, и в пении птиц слышу твой голос. Вижу везде – Ты разговариваешь со мной постоянно. Отвечаю Тебе. Никто не знает об этом, только я, Ты живешь во мне. И в то же время такая пустота… Как жить? И все же… Знаешь… Я не хочу просыпаться. Оставь мне этот сон, еще хотя бы ненадолго.

А следом не заставили себя долго ждать и кошмары. Вечерний же прием Tressomnium′а давал блаженный покой, тишину вокруг и, главное, тишину внутри ровно на восемь часов сна.

– Tressomnium. Успокоиться. Спать…

Действие утренних таблеток отличалось – сонливости не было, в голове становилось светло и пусто, охватывала странная эйфория. Cмотришь будто со стороны – все ярче, четче, радостнее. Утренней дозы хватало более, чем на восемь часов.