Тайны ночных улиц

– Тише. – Аксель успокаивающе поднял руки. – Тебя никто не обидит. Мы – добрые лютеране. Солдаты шведской короны. Не убийцы, не разбойники.

За спиной сдавленно хихикнули. Кажется, мушкетёр? Аксель постарался сделать мысленную зарубку на память.

– Как тебя зовут?

Девушка дёрнулась, подавшись назад, но драгун держал крепко.

– Элке, – выговорила она, почти не разжимая губ.

Аксель подошел ближе.

– Хорошо, Элке, – капитан улыбнулся. – Меня зовут Аксель. Эти люди, они… – он замялся, но затем всё же уверенно закончил: – Эти люди – мои солдаты.

Никакой реакции. Взгляд у девушки оставался словно затуманенным.

– Послушай, Элке. – Аксель старался говорить, как говорил бы с больным и напуганным ребёнком. – Мне жаль, Господь свидетель, очень жаль, что с твоими соседями… со всеми, кто жил в городе, случилось это. Жаль, что мы не оказались здесь раньше и не смогли никого защитить.

Безучастность. Лишь бьётся на шее маленькая жилка. Ещё шаг. Бьерклуд присел перед девушкой на одно колено.

– Скажу ещё раз. Мне очень жаль. Но… Ты можешь сказать, что здесь произошло? Сколько было тех, кто устроил резню? Куда они ушли?

Невидимая стена дала трещину. Взгляд девушки изменился.

– Не они, он. Они все мертвы. Все. Все-все-все. И тетушка Магда, и старый Ханс, и Олле, и пастор Клаус. И те, которые рубили их саблями,– мертвы, мертвы, мертвы, мертвы…

Каждое следующее слово Элке произносила всё тише. В самом конце она едва шептала, и Акселю пришлось наклониться к её лицу, чтобы хоть что-то услышать. Неожиданно девушка с силой дёрнула его за рукав.

– Бегите. Бегите прочь отсюда, пока можете. Пока его власть ещё не взяла верх. Бегите.

– Господь, пастырь мой… – Волдо размашисто перекрестился. – Да она сумасшедшая.

– Или нет. – Аксель успел подхватить Элке, которая вдруг лишилась чувств. – Ночью я видел кое-что. И слышал. Чёрт, да это все слышали.

– Колокол, – зачем-то уточнил «кабассет».

– Да, чёртов колокол. Который звонил в кирхе, битком набитой мертвецами. – Шотландец, последовав примеру старика, совершил крестное знамение. – Уж и не знаю, к чему – но лучше к ночи оказаться отсюда как можно дальше.

В кои-то веки Аксель был согласен с рыжим наёмником.

– Берем всё, что может пригодиться. Седлаем коней – и ходу. До Штутгарта не больше полусотни миль. Если повезёт, завтра будем на месте.

Волдо вопросительно посмотрел на девицу.

– Она – с нами. – Аксель постарался, чтобы в его голосе звучала сталь. – Мы никого не бросим в этом проклятом месте.

– Это всерьёз, герр капитан? – в бесцветных глазах шотландца мелькнуло недоброе. – Девок помять захотелось, а? Обуза в дороге, разве нет?

– Мы. Никого. Здесь. Не оставим. Это не обсуждается.

Передав девицу на руки драгуну, Аксель демонстративно положил руку на эфес шпаги.

– Мне кажется, или кто-то слишком много на себя берёт? – Рыжий наёмник двигался, словно хищный зверь.

– Оспариваешь решение офицера? – Бьерклуд вопросительно поднял бровь и на пол-пальца вытащил клинок из ножен. – Трибунала тут нет. Так что…

Шотландец криво усмехнулся. Сделал шаг, другой, обходя Акселя по широкой дуге.

– Хватит! – старый наёмник встал между Акселем и его недругом. – Оно того не стоит! Не здесь и не сейчас. Ты, рыжий! Засунь гонор себе в задницу. Герр капитан, не обращайте на дурака внимания. Ясно же, ночью мы все перепугались, словно зайцы.

Перепугались, как же. Проклятый островитянин так и ищет повода для стычки.

Вслух Аксель произнёс другое.

– Я не хочу крови. Я хочу, чтобы мои приказы выполнялись. А мои решения были законом. По крайней мере, на ближайшие дни. До Штутгарта.

– Вот и ладно. – Волдо изобразил дружелюбную улыбку, но взгляд старика всё равно был настороженным. – Значит, мир. Худой, но уж какой есть.

Густой туман окутал лесистые холмы. В молочном мареве терялись раскидистые кроны грабов, растущих на обочине, а силуэты едущих по тракту всадников походили на призраков. Каждый звук, будь то натужный кашель старого Волдо, позвякивание уздечки или скрип старой упряжи звучал глухо, словно сквозь вату, но при этом диковинным образом эхом разносился по старому лесу.

Элке ехала с Акселем, устроившись на крупе его коня. Ненужный риск. Но бросить девушку в мёртвом городе Аксель не мог. Даже если она трижды и четырежды сумасшедшая – это слишком жестоко. Что бы ни происходило по ночам в осквернённой церкви, рано или поздно это сгубило бы душу несчастной. Безвозвратно и безоговорочно.

«Я всё сделал правильно. Господь воздаст за доброту и сострадание».

Аксель усмехнулся. Удивительным образом присутствие девицы, которая нуждалась в защите и, в общем-то, была досадной помехой, придавало уверенности. А заодно – отгоняло воспоминания о ночных видениях. Помимо прочего эта девушка, Элке, что-то знала о резне. Что-то совершенно выбивающееся из границ привычной реальности.

Волдо дал шенкеля своей кобыле и поравнялся с капитаном.

– Рыжего надо было прикончить ещё в городе.

– Вот как? – Аксель вопросительно изогнул бровь. – Кажется, ты вмешался, чтобы не допустить кровопролития?

– Проклятье, да, я вмешался. Потому что видел, как чёртов шотландец тянулся к ножу.