Что же касается уменьшения плотности населения водной толщи и дна с глубиной или, как говорят, биомассы, то при несовершенстве орудий лова и сбора проб это впечатление может оказаться ошибочным. Некоторые гидробиологи пытаются оценивать биомассу бентоса на дне, например, Тихого океана и устанавливать количественные изменения биомассы с глубиной по данным нескольких сотен проб. Это по меньшей мере опрометчиво. Ихтиологами высказывается иногда мысль о том, что исчезновение с продвижением на юг холодолюбивых рыб северных морей является, может быть, не подлинным исчезновением, а лишь их "заглублением". Из очерка "Пищевая цепь" мы уже знаем, что у некоторых видов фитопланктона размножение на глубине без участия солнечной энергии происходит быстрее, чем в поверхностных освещенных слоях. После таких неожиданных открытий уверенно говорить о бедности глубоководной жизни в океане преждевременно.
Человек только заглянул в нижние этажи океана с помощью батисфер, батискафов, но увидел еще ничтожно мало. Океан хранит в себе еще много тайн. У океанологов впереди много работы. И если раньше было немало причин для отставания науки об океане от прочих наук, то сейчас еще больше причин для того, чтобы двигать ее вперед как можно быстрее. И первая из этих причин - необходимость в увеличении продовольственных ресурсов человечества.
Годовую продукцию рыбы в океане некоторые ученые, например, П. А. Моисеев (Всесоюзный институт морского рыбного хозяйства), оценивают в 100 млн. т. Во сколько раз в таком случае можно увеличить добычу рыбы без подрыва ее запасов? При научном подходе к этому вопросу о вылове каждого вида рыбы надо говорить отдельно, а в общей оценке мнения ученых сильно расходятся. Одни говорят, уловы можно увеличить в 2-3 раза, другие - в 10 раз. Но все эти высказывания одинаково беспочвенны. Без подрыва запасов увеличить добычу рыбы безусловно можно. Прежде всего, расширением промысла за счет совершенно новых объектов; ведь из 20 тыс. видов рыб не более 300 имеют промысловое значение и лишь годовые уловы 15 видов превосходят тысячу тонн. Затем за счет тех видов рыб, запасы которых используются не полностью, путем увеличения промысла нерыбных объектов и, наконец, путем эксплуатации новых неразведанных еще акваторий, а таких немало - советские биологи-промысловики А. Н. Пробатов и Д. Я. Баренбейн "нащупали" в Атлантическом, Тихом и Индийском океанах до двенадцати таких перспективных промысловых зон.
Чтобы использовать пищевые ресурсы океана как можно шире, недостаточно добыть из его пучин как можно больше рыбы, моллюсков, ракообразных, а может быть, в будущем и зоопланктона. Надо усовершенствовать и удешевить способы их хранения и транспортировки; надо преодолеть консерватизм пищевых привычек, а местами и религиозные предрассудки населения, относящиеся к выбору пищи. И в самом деле, в одних странах, скажем, моллюски - мидии, устрицы и даже кальмары, как пищевой продукт, пользуются широкой популярностью, а иглокожие - голотурии (трепанги) почитаются за деликатес, тогда как в других странах население их решительно отвергает.
Быть может, научившись собирать планктон в промышленном масштабе, а главное - отделять съедобные виды от несъедобных, мы когда-нибудь увидим на полках гастрономов коробки с надписями: Паштет из криля (любимая нища антарктических китов!), калянус (главная пища сельди в Баренцевом море) в томате и т. д. Употребление в пищу весьма питательного зоопланктона действительно может увеличить пищевую продуктивность океана во много раз. В качестве первого шага в этом направлении можно использовать планктон в виде вспомогательных кормов для скота и птицы. Приготовление из морских животных пищевой муки повышенного качества может решить сложную проблему снабжения народов жарких тропических стран, где хранение рыбы затруднено, недостающей им белковой пищей. В настоящее время одна треть человечества получает протеины (белковые вещества) только от рыбной пищи. Но рыба дает пока лишь пятую часть протеина, непосредственно потребляемого человечеством, четыре пятых дает мясо. В результате полмиллиарда людей, питающихся мясом, поглощает слишком много протеина, от чего болеет всеми видами склероза и ожирения, а более 2 млрд. страдают от белковой недостаточности. Их должен накормить океан.