Тайны острова Буяна

Вацлава Карловича и Бернара мы обнаружили в парадном зале, потолок и стены которого были обтянуты расшитой золотом тканью. Все здесь сияло, блестело и переливалось. Наши друзья сидели за столом из кости, возможно, слоновой, а перед ними стояли яства, при виде которых у меня засосало под ложечкой. Вацлав Карлович выглядел смущенным, менестрель — ошарашенным. Оба, кажется, успели уже прийти себя и сейчас мучительно искали объяснение, каким ветром их сюда занесло.

— А вино здесь хорошее? — спросил я, присаживаясь к столу.

— Просто превосходное, — вздохнул Крафт. — Можно даже сказать, нектар.

— Вы меня пугаете, Вацлав Карлович. Мы же с вами не боги, чтобы нас поили божественным напитком.

— Очень может быть, что мы, сами того не ожидая, попали в рай. Вы в курсе, господин Чарнота, что остров Буян у древних славян считался обителью богов?

— Первый раз слышу, — удивился я. — А почему Пушкин об этом ни словом не обмолвился?

— Цензура, — пожал плечами Крафт.

Так или иначе, но в этом древнеславянском раю очень хорошо кормили. И вино здесь было очень приличное. Я, правда, не уверен, что именно этот хмельной напиток в древности называли нектаром, но после сытного обеда и щедрых возлияний меня потянуло на подвиги. В том смысле, что если уж попал в рай, то не худо бы осмотреть местные кущи.

— Я бы предпочел убраться отсюда, — предостерегающе заметил Марк, — и как можно скорее. Пока нами не занялась местная стража.

— Это будет как-то уж слишком по-английски, — запротестовал я. — Пришли без приглашения, поели, попили и ушли не попрощавшись.

— А с кем вы собираетесь прощаться, Чарнота? — нахмурилась Анастасия. — С птицей Сирин?

— Но кто-то же накрыл стол для Крафта и де Перрона. Кстати, накрыт он на пять персон, — видимо, о нашем прибытии хозяева все-таки знали.

— Эй! — крикнул Марк. — Слуги невидимые, отзовитесь!

Ответило Ключевскому только эхо, да и то нечленораздельно. Ситуация попахивала откровенным идиотизмом. Непонятно было, кому и зачем понадобилось кормить незваных гостей и каких услуг собирались потребовать от нас местные обитатели.

— Ситуация напоминает мне спектакль «Аленький цветочек», — вспомнил о своем театральном опыте Марк. — Где-нибудь здесь в кустах прячется чудище, в смысле заколдованный принц. Между прочим, это чудище играл я. Благородного отца-купца изображал Аркадий Петрович Закревский.

— А Настеньку — госпожа Зимина?

— А что тут такого? — возмутилась ведьма. — Кому же еще играть Настеньку, как не мне?

— Так, может, вы вспомните роль и расколдуете местное чудище, — предложил я Анастасии. — В конце концов, оборотни — это ваша специализация.

— Вы, кажется, на кого-то намекаете? — нахмурилась Зимина.

— Я намекаю на вашего мужа, Артура де Вильруа. Вы в курсе, Бернар, что ваша избранница замужем?

Менестрель покраснел, а ведьма возмущенно фыркнула.

Вацлав Карлович вмешался в наш с Зиминой спор и предложил наведаться к воротам — вдруг они еще не закрыты? Увы, расчеты Крафта не оправдались. Выход был перекрыт наглухо. Все попытки Марка перескочить через ограду закончились ничем. Он натыкался на невидимое препятствие и неизменно возвращался в исходную позицию.

— Сдается мне, Чарнота, что роль Настеньки в этих умопомрачительных декорациях придется исполнять вам, — сказал Ключевский после очередной неудачи.

— Это с какой же стати? — удивился я.

— Так ведь это вы у нас Великий Магог и потенциальный победитель Великого Гога. Нам нужно попасть в град Катадж во что бы то ни стало, и сдается мне, что дорога туда начинается именно из этого странного места. Что там показывает ваш прибор, Вацлав Карлович?

— Подмигивает беспрерывно.

— Ну вот видите, Чарнота.

Я категорически отказался быть Настенькой, но после долгих уговоров своих спутников согласился на роль какого-нибудь Иванушки. Оставалось только найти подходящее чудище женского рода, дабы воздействовать на него любовными чарами.

Мы довольно долго гуляли по аллеям чудесного сада, вкушая экзотические фрукты — а они росли здесь почти на каждом шагу, — но, увы, ни одной живой души так и не обнаружили. Не было даже птиц, которые могли бы внести оживление в этот подозрительно прекрасный ландшафт. Сад, между прочим, был велик. Настолько велик, что мы так и не сумели дойти до его края, хотя шли вроде бы по прямой в течение добрых пяти часов.

— Надо было ехать верхом, — недовольно проворчал Марк, разглядывая цветочную клумбу.

— Боюсь, что толку от этого не было бы никакого, — вздохнул Вацлав Карлович. — Похоже, мы застряли здесь надолго, если не навсегда.

— Я проголодался, — пожаловался Марк. — Эй, слуги невидимые, накормите гостей!

Слуги так и остались невидимыми, зато мы все неожиданно увидели беседку, увитую зеленью, где для нас и впрямь был накрыт стол. Поскольку ахать по поводу здешних чудес нам уже надоело, то мы немедленно приступили к трапезе, благо было чем утолить разыгравшийся аппетит.

— Откармливают как на убой, — бросил небрежно Марк, обгладывая косточку какой-то райской птицы.