Тайны острова Пасхи

Нам понадобился весь конец дня и вся ночь, чтобы при помощи наших электрических факелов осмотреть все бесчисленные закоулки подземных гротов. В галереях, примыкавших к храму, видны были, насколько хватало света, груды золотых слитков, лежавших бесконечными рядами. В глубине пещер, в самом сердце горы, мы открыли другие неведомые пещеры, заполненные золотом и серебром. Все слитки имели форму усеченной пирамиды и, казалось, были отлиты в одной и той же форме; на верхней пасти их всюду была криптограмма Инти. В склепе только статуи, а в прилегающих галереях ― неисчислимый запас драгоценного металла, из которого (Кодр утверждает это на основании золотых таблиц, надписи на которых он дешифрировал) черпали инки в Перу, династия которых была продолжением переселившейся туда династии угасшей расы, когда два брата близнеца, сыновья божественной расы, в одно и то же время получили одинаковые права на трон Рапа-Нюи. Отсюда происходит золото, которое было уплачено бесплодным выкупом за Атагуальпу, а также и то, которое поддерживало впоследствии восстания последних представителей инков.

Когда глаза наши насытились зрелищем золота, цены которого не умели определить, ― настолько превышало всякие цифры неисчислимое нагромождение этих богатств, ― мы стали держать совет, обсуждая трудную задачу: как увезти все это сокровище?

С самого начала перед нами стали две главные трудности:

Во-первых ― невозможность соединить быстроту нагрузки, необходимую для избежания вмешательства в наши дела Корето, ее народа, а потом и правительства Чили, с тяжелой и медленной работой перенесения на спинах по туннелям до гребня вулкана, а оттуда по тропинкам до гавани тех пятисот или около того тонн, которыми можно нагрузить трюм «Зябкого». Во-вторых ― невозможность воспользоваться рабочими руками черной команды корабля, не раскрывая перед матросами неоценимой тайны сокровища, к которому они смогут вернуться без нас, лишь только окончится первый рейс.

Слегка отдохнув, мы приступили к решению первого вопроса.

Здесь я, как инженер, нашел путь к решению; и вот каким образом:

Четыре главные галереи выходили из склепа, в котором возвышался мавзолей Инти. Самая левая, очень длинная, медленно снижалась к юго-западу и заканчивалась чем-то вроде естественной расщелины, через которую шел воздух; если судить по слабому свету, который вливался вместе со струею свежего воздуха, то за стеною расщелины было свободное пространство. Узость расщелины делала невозможным всякое проникновение в нее, но когда мы разложили в ней огонь, то дым потянул наружу, и крики чаек, испуганных этим дымом в своих гнездах, показали нам, что предположения наши правильны.

Тогда, без устали работая ломом и киркою, мы расширили узкий проход, увеличили устье выхода, пока, наконец, наши отвыкшие от солнца глаза не увидели дневной свет в его отверстии; динамит закончил эту работу, в результатах которой мы уже были уверены, и открыл перед нами широкий проход в скале. Как и можно было надеяться, судя по направлению галереи, проход этот открывался в обрывистой южной скале, приблизительно в ста двадцати метрах над уровнем моря.

Вершина кратера была с этого места неприступна, а загибающийся южный мыс острова позволял поставить на якорь судно в нескольких кабельтовых от берега, причем с острова нельзя было заметить стоящий здесь корабль. Все остальное было уже детской игрой: протянуть между выходом из галереи и кораблем канаты, похожие на те, какие перекидывают с берега на терпящее крушение судно, и спускать на блоках по этим канатам груз, предназначавшийся для корабля. Воздушная переправа тяжелых золотых слитков производилась бы силою их тяжести и вследствие наклона каната, требуя работы человеческих рук только для переноса слитков к устью галереи, а затем укладки их в трюме. План мой был единогласно одобрен.

Гартог и Корлевен совместно разрешили вторую трудность, несомненно еще более острую, и вот что было решено: в нескольких сотнях миль к востоку от острова Пасхи, среди пустынной шири Тихого океана, возвышается островок Сала-и-Гомец. Это просто вулканическая скала, на которой живут только морские птицы и около которой иногда встречаются стада тюленей в брачную пору. Ни одно судно никогда не бросает там якоря, потому что скала эта лишена растительности и воды. Было решено, что островок этот послужит нам местом склада. Это была мысль Корлевена.

Нескромности черных матросов можно было опасаться только после того, когда они попадут в какую-нибудь обитаемую страну.

Чтобы сделать эту нескромность менее опасной, мы решили объявить золотые слитки ― медными, и само неправдоподобие огромного их количества делало нашу сказку правдоподобной.

«Зябкий» должен был на глазах у всех туземцев сделать вид, что уходит в море, и, незаметно вернувшись ночью, стать на якорь в указанной нами бухте.

Мы собирались нагрузить его столько раз, сколько найдется сокровища в пещерах, и каждый груз будет выгружен в Сала-и-Гомец без захода в другие гавани.