Тайны Острова Санта Круз

Удивительно, но упоминание о Ричмонде совершенно не отозвалось во мне привычной глухой болью. Похоже, что последние события перебили мои любовные переживания. Дэн неожиданно стал тенью прошлого, и я была готова променять Северную Калифорнию на солнце и теплые волны Юга. В Ричмонде меня уже ничего не держало. Моя рана продержит меня недели три на больничном, и мой контракт в тюрьме к этому времени закончится. И слава богу: мне было бы невероятно тяжело туда возвращаться. Правда, плакали мои денежки, и вместе с ними опреснитель для воды… Ну да уж как-нибудь без него пока обойдусь, а там видно будет…

– Послушайте, Дейв! А как насчет тропических островов? – удивляясь самой себе, спросила я. – Там тепло и тоже хорошо дует…

Сережка как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Дейв с улыбкой продолжал:

– Тихоокеанские острова в тропических широтах – это непременная часть моего исследования… Так на чём я остановился? А, ну да. По новостям я увидел на борту название вашей яхты и порт прописки: Сан-Рафаэль, и стал обзванивать все марины. Мне дали ваши телефоны. По мобильному я не дозвонился, а на домашний ответил Сергей. Он как раз из Сакраменто собрался выезжать, мне повезло: я его еще дома застал. Встретились в Сан-Симеоне и решили сделать вам приятный сюрприз. Его машину оставили внизу на стоянке, сели в мою и поехали к замку вас искать, а там эти мерзавцы…

– А я так хотел посмотреть на замок! – заявил Сережка.– И накормить тебя фирменным супом из мидий в Авиле. Сейчас, правда, тебе ничего нельзя. Ты на диете.

Информация о том, что я на диете, мне совсем не понравилась. Как всегда после переживаний, мне жутко хотелось есть.

– Что, совсем ничего нельзя? – простонала я

– Ну, медсестра, ты даёшь. Сама знаешь: пока не пукнешь, есть не будешь. У тебя же на животе операция была. А позже фруктовое желе, соки, яблочное пюре…

Мне стало неловко, и я покраснела. Дейв деликатно отвернулся и мелко трясся от смеха. О Сережка, славный сын медсестры! Вообще без фильтра… Я промычала:

– Ладно… Ой, а как же моя байдарка? И «Флибустьер» надо перегнать в Авилу, стоянка за месяц уже оплачена! – всполошилась я.

– Мам, все сделаем. Ты давай, слушайся тут врачей, не спорь, отдыхай. Если все так и останется без осложнений, скоро домой поедем…– Сережка постучал по деревянной столешнице, а я по голове.

…Сережа и Дейв еще немного посидели в палате, разговаривая. Сережке позвонили на мобильный с просьбой прийти с показаниями в полицию. Задремав, я слышала, как Сережка подзывал собак, беря их на поводок. Завтрашний день обещал визиты врача и полиции, испорченные иглами вены и ультразвуковое обследование… Обколотая обезболивающими, я вскоре крепко спала, доверяя малознакомому Дейву найти мою байдарку и перегнать «Флибустьера» в Авилу. Мне снился огромный корабль норманов: деревянная голова дракона сияла на солнце новенькой лакировкой, а в гигантском кокпите сидела улыбающаяся парочка. Увеличенная в несколько раз копия «Флибустьера» кренилась против ветра, и соленые брызги залетали в кокпит. Женщина сидела с наветренной стороны, положив руку на колено мужчины. Серьезный капитан держал руку на румпеле, выходя из узкой гавани с маленьким домиком на причале. Во сне я с восхищением узнавала трогательную красоту летящей по волнам яхты: дракон, разинув пасть, надвигался на меня , рассекая ветер впереди крепко выбранного люгерного паруса.

***

– Этот Афанасьев говорит, что он не хотел тебя ножом бить, только хотел напугать, чтобы ты в машину с ними пошла, – Сережка был бледен, бисерины пота выступили у него на лбу. – Говорит, рефлекс сработал, когда ты ему по яйцам дала… Мам, ну почему ты мне сразу ничего не сказала?

«Афанасьев». Ну точно. Я вспомнила Катькины росчерки: тогда еще влюбленная в Вована, она примеряла к своему имени его фамилию, и пыталась росписаться на блокнотных листах. Выходило что-то вроде «Катафан» плюс красивая закорючка. Я была рада, что Сережка назвал его по фамилии, не признавая и намека на родство.

– Сережка, я правда не знала, кто это. Они мне звонили по телефону, запугивали. Потом, уже в Монтерее до меня дошло, кто это. Точнее, я стала подозревать, что это Афанасьев, но только я не понимала, зачем я ему сдалась. Я думала, спрячусь на время, они меня здесь не найдут, а потом само по себе все встанет на свои места…

– Мам, почему ты мне сразу не сказала? – Сережа тихо повторил вопрос.

Я прекрасно понимала, что он имеет в виду. Хватит ходить вокруг да около, – решила я, и самоотверженно выдохнула:

– Прости! Мне надо было подумать, сынок. Я… не могла тебе сказать, что не я тебя родила, понимаешь?

– Все равно я знал. Мне бабушка еще года два назад сказала…

Я не могла в это поверить. У меня закружилась голова.

– Как сказала? Зачем? И ты что?

– Бабушка, между прочим, всегда боялась, что что-нибудь подобное произойдет: родная мать появиться, шантажировать будет.

– Постой, ты уже два года знаешь, что я – не твоя мать?

– А что это меняет? Воспитание точно твоё, даже Дейв так и сказал сказал: сразу видно, Дина – твоя мама.