Тайны парижских манекенщиц

Я вернулась в кабину. На этот раз настоящую кабину, но впечатление оказалось ужасающим. Как ребенок, заблудившийся в незнакомой среде, я поняла, что все придется начинать сначала. Мой апломб обернулся паникой, меня терзала неуверенность. Во-первых, за время отдыха я потолстела, и меня охватило отчаяние при виде расстроенной Жермены Леконт. Во-вторых, я вывихнула лодыжку и каждый вечер дома ревела горькими слезами от боли и разочарования, т. к. мой силуэт искажала эта уродливая нога с предательской припухлостью.

Я отдалась в руки массажистки, бывшей акробатки на трапеции, которая воспользовалась случаем, чтобы поделиться воспоминаниями о своей цирковой молодости: «С такой травмой, как у вас, я бы вернулась на арену!» – утверждала она, с силой терзая мою лодыжку. Я быстро отказалась от мысли внушить ей, что мода не цирк, а нога, похожая на колбасу, – настоящая катастрофа для манекенщицы. Она нагружала меня путаными воспоминаниями о детстве циркового ребенка и считала меня мокрой курицей, не слушая моих возражений.

Мысль, что Жермена Леконт нашла в себе смелости, чтобы довериться чудовищу, в какое я превратилась, и сегодня поражает меня. И все же она подготовила прекрасную и очень важную для меня коллекцию, давая возможность сидеть и отдыхать между примерками. Ее понимание и доброту, которые я испытывала всегда, я не забуду никогда!

Помогала мне и модельерша. Очаровательная баронесса Фукье, восхитительная и утонченная женщина. Ее природная веселость подбадривала меня, хотя, вопреки собственным оптимистическим заявлениям, я ощущала, как меня охватывает паника: буду ли я в форме в день показа?

Небо вознаградило меня за мужество и настойчивость.

Я худела день ото дня, и восхищенная Жермена Леконт считала, что меня все легче и легче одевать. И наконец, за двое суток до пугающей меня даты припухлость лодыжки исчезла, и я представила прессе свою первую коллекцию с прытью полукровки. Уф! Я не спотыкаясь сделала первые шаги в мире Высокой моды.

Глава III Тысяча и одна парижская манекенщица

Я решила, что эти первые шаги не будут последними. Речь не шла о том, чтобы стать манекенщицей, ею надо было остаться. А это, несомненно, дело иное.

Пора признаться, что я забыла сообщить об одном обязательном качестве манекенщицы, тем более манекенщицы-звезды.

Я говорю о горделивости или, по крайней мере, некоторых ее зачатков. Она должна обладать чувством гордости, а отнюдь не тщеславием, источником насмешек. Пользу приносит только прекрасная оправданная горделивость. Почему бы и нет? Корнями моей гордости были независимость и только что обретенная свобода. Я на время ушла из семьи и начала самостоятельную жизнь, словно заключила пари. Это был почти вызов.

Мне надо было обязательно преуспеть, чтобы доказать, что я могу обойтись без буржуазного окружения, которое до сих пор помогало мне жить. В своем упорстве я черпала необходимую энергию, стараясь вырваться в основную группу и закрепиться в ней.

К счастью, я заручилась поддержкой друзей. Меня порекомендовали Жаку Косте, художественному редактору журнала l’Art et la Mode, который теперь с восхищением листала. Жак представил меня Жоржу Сааду, фотографу, он заполнял своими снимками целые номера. Тот познакомил меня со своей женой, директором журнала, и оба уже на следующий день впрягли меня в работу. Я с радостью нашла в следующем номере себя почти на каждой странице, и с тех пор Жорж Саад регулярно публиковал восемь – десять, а то и больше моих фотографий. Если только я не была в отъезде.

А я много путешествовала, вскоре став летучей манекенщицей. Прекрасный термин, соответствующий моей любви к свободе, потребности к движению. Отказываясь от эксклюзивного контракта с каким-либо Домом моды, летучая манекенщица порхает от одного к другому и перелетает из столицы в столицу. День в Рио-де-Жанейро, неделя в Лондоне, потом Стокгольм.

Но нельзя слишком удаляться от Парижа, теплицы у перекрестка дорог для манекенщиц.

Перед тем как продолжить, надо вымести сор, убрать лжеманекенщиц, которые могут быть лучшими или худшими, но не имеют ничего общего с Модой.

Старлетки в постоянном поиске контрактов, завсегдатаи коктейлей без особых занятий, фотографы-репортеры называют их манекенщицами одного снимка. «Мисс Такая» и «Мисс Сякая», с этими фотомоделями нам не по пути. Настаиваю на этом, хотя многие несведущие люди не видят между нами особой разницы.

Я знаю, Пралин согласилась однажды участвовать в конкурсе на звание Мисс Синемонд, но она думала о прелестях путешествия в Голливуд, а главное, о рекламных преимуществах, которые повлияют на ее статус после этого забавного приключения. Она прежде всего оставалась манекенщицей Высокой моды. И какой манекенщицей!

Знаю, есть «поющие манекенщицы», как Аннабель или Маги Сарань, и «манекенщицы-парашютистки», как Колет Дюваль[199], но первые две уже давно расстались с модой ради певческой карьеры, а третья не столько манекенщица (ох уж эта реклама!), сколько превосходная и мужественная парашютистка.