Тайны подмосковных лесов

Он бросился к ней и взял её на руки. Стал бегать с ней по комнате, постоянно целуя то в шею, то в щеку, то в душистые чудесные волосы.

И они стали снова близки. При открытых занавесках, при дневном майском свете. Зорич испытывал такое бешеное ощущение счастья, что громко кричал и стонал.

О н а была с ним, о н а снова была с ним, о н а снова принадлежала ему. Вот она! Нежная, любимая, снова доступная, снова своя! Впереди такое счастье! Впереди подготовка к свадьбе! Впереди сама свадьба! Медовый месяц! И жизнь, долгая, бесконечная счастливая жизнь!

... Не хочется нам думать в минуты счастья, что за такие минуты надо платить, платить неизвестно кому, кому-то могущественному и злому, и только опыт учит нас этому, не давая никогда расслабляться, не давая быть до конца счастливыми на этой злой и несправедливой Земле...

3.

Никогда в жизни Хряк не был в таком идиотском положении. Убийцу догнать он так и не смог, а дома у него лежал труп Помидора. Он понятия не имел, что надо делать в подобной ситуации. Вчера он видел труп Николаши, а сегодня буквально при нем, хоть и не на его глазах, был застрелен Помидор. Эти трупы словно преследовали его, все это стало кошмаром наяву. Он отдавал себе отчет в том, что его собственная жизнь теперь не стоит ни ломаного гроша, если Ворон взялся убивать всех подряд, то дело обязательно дойдет и до него. Одного он не мог понять - почему этот человек, убив Помидора, не прикончил и его? Это было бы вполне логично. Разумеется, это не был сам Ворон, тот бы пристрелил и его с огромным удовольствием. Видимо, убийца не знал в лицо ни Хряка, ни Помидора, убил Помидора вместо Хряка, а второе убийство заказано ему не было, только так можно объяснить странное поведение убийцы. Однако, теперь бояться надо было не только Ворона. В его доме лежит труп, от него надо избавляться. Но ведь он-то не убивал, это его пришли убивать. Может быть, заявить в милицию, как положено по закону? Но Хряк тут же отбросил эту нелепую мысль и устыдился своей слабости. Чтобы он осквернил себя заявлением в милицию?! Никогда... Лучше снова сесть, лучше подохнуть, только не это...

Он вошел в дом и долго с ужасом глядел на валявшегося с пробитой головой Помидора. Зрелище было страшно... Да, остался бы дома Ксан Ксаныч, глядишь, и прожил бы ещё лет эдак с тридцать, при такой жизни это запросто... Ан нет - другая у него судьба... Не поехал бы - сам Хряк лежал бы сейчас с дыркой во лбу, и не было бы у него никаких проблем, пуля бы все за него мигом решила...

Он попытался взять себя в руки. Почему он должен бояться этого Ворона? Разумеется, нападающий имеет большие преимущества, расправиться с неугодным так просто. Выстрел, взрывное устройство - что угодно... А почему он вообще решил, что имеет право на мирную спокойную жизнь? Тоже дел немало наворочал... А на какие деньги он вообще существует? Дала ему судьба роздых в два с половиной года, пора и честь знать. Однако, так просто даваться в руки Ворону он не намерен. И биться будет до последнего.

Он вытащил из сумки бутылку вина и стал пить прямо из горлышка. Надо было дожидаться темноты и тогда что-то делать с трупом. А темнело в конце апреля довольно поздно...

Долго тянулись эти окаянные часы наедине с трупом. Но ждать и терпеть Хряк умел. И когда стемнело, он выволок труп Помидора, что было очень непросто, ибо весил покойный намного больше ста килограммов, и положил его в помидорову "Волгу". Сел в машину, отвез его по проселочной дороге в лес и оставил там. Сам поперся пешком домой. Шел долго, на душе было гнусно, он прекрасно понимал ужас своего положения. Их отъезд с Помидором наблюдали две шлюхи, они это где угодно подтвердят, а у Помидора друзей много, они без всякой милиции его из-под земли достанут. Да и уголовное дело могут возбудить, и не отвертеться ему тогда... Что же делать? Бежать? Но они же достанут Ларису и Павлика. Нет, нельзя оставлять их на растерзание этим шакалам. Он оказался теперь между трех огней - правосудие, которое обвинит его в убийстве, друзья Помидора, которые захотят отомстить и проклятый Ворон, который все это затеял и так умело все запутал и закрутил. Хряк досадовал на самого себя, зачем он как фраер, клюнул на этот звонок и поперся к Николаше? Но, с другой стороны, Ворон достал бы его по-другому, может быть, и похлеще что-нибудь придумал.

Наконец, весь в липком поту, умирающий от усталости, он пришел домой. Сразу взял тряпку, нагрел воды и стал тереть кровавые пятна на полу. Но не так-то просто они отходили. Взял какие-то Ларисины порошки и тер, тер до одурения, скоблил ножом. Вроде бы, все стер, но крашеный пол в этом месте стал гораздо менее крашеный. Все шито белыми нитками... Затем он выпил водки, завалился одетый на диван и заснул мертвым сном.