Тайны подмосковных лесов

- Да, разумеется, я выиграл. Но все же это не совсем так. Были и другие источники... Но это уж мои дела. Так вот, есть люди, которым все это не по душе. Есть люди, которые могут помешать нам жить.

- Что за люди?! Бандиты? Или наоборот?

- Да и то, и другое. Появились некоторые обстоятельства, по которым мне необходимо на некоторое время исчезнуть из Москвы. Пока все уляжется.

- Как это исчезнуть? А как же я? Как же Павлик?

- Да не тронет вас никто. Вы будете жить, как жили, ни в чем не будете нуждаться. Дело касается меня лично. Кто-то хочет свести со мной счеты. Лично я знаю кое про кого такие вещи, которых знать не должен. И мне необходимо исчезнуть на время. Так будет лучше для всех нас.

- На какое время? На месяц, год, десять лет?

- Я пока не знаю. Возьми себя в руки, Лариса, ты же умная женщина, ты столько меня ждала...

- И дождалась, - заплакала Лариса. - Пожили два года как люди. И снова этот кошмар...

- Мы жили не просто как люди, а как обеспеченные люди, - возразил Хряк.

- Да хрен со всем этим - квартирой, дачей, машиной. Мы бы прожили и у меня в двухкомнатной втроем, и ездил бы ты на "Жигулях", а не на иномарках, и дача твоя мне даром не нужна, плохо почему-то мне там. Мне покой нужен семья, быт - мне не нужны приключения и постоянные страхи. Я работала бы в парикмахерской, ты - водителем, и были бы мы счастливы и спокойны... Ведь мне уже за сорок...

- Да, да, могло бы быть и так. Но получилось именно так, как получилось. Я не могу рассказать тебе всего, что произошло за последние два дня, я только скажу, что мне нужно уехать. А хочешь - поедем вместе. Прямо сейчас.

- А Павлик останется один?! - возмутилась Лариса. - А если его убьют?! Мы смоемся, а его убьют! Я его с таким трудом растила, фактически одна, а теперь бросить его на произвол судьбы. Нет, я на это не пойду!

- Хорошо, хорошо. Я ещё раз повторяю - все дело только во мне одном. А для безопасности переедешь к Павлику. И все обойдется, я уверен, просто нужно выиграть время. Я тут привез кое-что, я оставлю тебе денег, а на нашу квартиру пока приезжать не надо. Извини меня, это все стечение обстоятельств. На дачу тем более ездить не надо... Извини...

Он обнял её и поцеловал в щеку. Почувствовав рядом её родное теплое тело, Хряк испытал чувство стыда за свои последние дни, ему стало так жалко эту любящую его женщину, которая только и делала, что бесконечно его ждала. И вот - снова расставание. На сколько? Трудно сказать...

Хряк вытащил из кармана пачку долларов и протянул их Ларисе.

- Спрячь, этого вам надолго хватит.

- Господи, опять шальные деньги? Ты ведь не был дома! Откуда они?

- Причиталось за некоторую работу.

- Хорошо же тебе платят...

- Не жалуюсь.

- А вот я жалуюсь, - опять заплакала Лариса. - Эти шальные деньги разлучают нас, они превращают мою жизнь в ад!

- Ну, не скажи, без денег тоже ад.

- Ладно, Димочка, хватит спорить, делай, как знаешь, а мне пора к врачу...

- Иди, иди, лечись, хочешь - продли путевку, побудь здесь, позвони Павлику, скажи ему, чтобы ни к нам на Мосфильмовскую, ни на дачу он не ездил. Объясни, как можешь. Ладно, радость моя, я поехал, ну успокойся, не плачь, все будет хорошо...

Не в состоянии смотреть ей в глаза, он вышел из санатория и сел в машину. Ему было горько на душе, даже те десять тысяч долларов, которые он оставил ей, мало облегчали его совесть. Однако, сев в машину, он почувствовал себя свободным как ветер. Завел двигатель и помчался в сторону от Москвы. Он понятия не имел, куда ему ехать, знал только, что с деньгами он не пропадет, был убежден, что поступает правильно, так как время его союзник. Тучи сгущались над ним, и необходимо было их разогнать. Бросаться грудью на амбразуру было не в его правилах.

Хряк гнал машину по шоссе, испытывал привычное наслаждение от самого процесса езды, от своей великолепной машины, от хорошей дороги, от весны, от своего прекрасного здоровья и неувядаемой бодрости. Кроме того, он испытывал несколько позабытое ощущение полной свободы ото всего - от быта, от повседневности, он чувствовал себя молодым, несмотря на пятьдесят два прожитых года, полных испытаний и тревог, каждодневного риска, лагерей, скитаний. Только вчера, только сегодня утром ему казалось, что жизнь кончена, и вот - он снова на коне. Под ним прекрасная машина, в кармане немало денег, впереди новые приключения. Он увидел надпись "Симферополь", к которому и вело это шоссе. Туда он и решил ехать...

4.

Стояло жаркое лето 1995 года. Жарок был и июнь, но уж в июле наступило настоящее пекло. Раскаленный асфальт, пыль, выхлоп от машин - все это превращало Москву в сущий ад. Хотелось куда-нибудь к речке, на свежий воздух, к травке, к деревьям. Броситься бы в прохладную воду и плыть, плыть...