Следствием достоверно не установлено, какие конкретные действия были осуществлены ГКП.
С технической точки зрения это могли быть:
— открытие с пульта ОКС переборочных захлопок кормового кольца общесудовой вентиляции, гидравлический привод которых расположен в VI отсеке;
— открытие с этого же пульта клапанов вентиляции ЦГБ №№ 8, 9 и 10, гидравлические машинки которых расположены в VI отсеке. При этом могли быть использованы запасы рабочей жидкости общесудовой системы гидравлики.
В связи со сравнительно невысокой интенсивностью пожара в VI отсеке, что подтверждается низкой температурой переборок между V и VI отсеками (+115 °C на 15.57), согласно записям в «черновом» вахтенном журнале, управление с пульта ОКС арматурой этого отсека, связанной с борьбой за живучесть, могло сохраниться.
Выполнение одного из этих мероприятий могло резко усугубить положение АПЛ в части сохранения ею плавучести и продольной остойчивости.
Анализ дает основания сделать вывод о том, что 7 апреля 1989 г. ГКП лодки и ее экипаж несвоевременно и не надлежаще выполнили действия по борьбе за живучесть.
Пожар на корабле, в VII отсеке, не был своевременно обнаружен и локализован, вследствие чего достиг высокой интенсивности и длительно протекал при высоком давлении. Это привело к разгерметизации уплотняющих прочный корпус устройств и поступлению забортной воды в VII отсек. А в связи с тем, что экипажем не были выполнены действия по герметизации отсеков, вода поступила во все отсеки АПЛ, что и привело к ее затоплению.
В соответствии со ст. 20 «Курса боевой подготовки атомных подводных лодок» (КАПЛ-ВМФ-87) при приеме от экипажа задачи Л-1 в полном объеме флагманскими специалистами поисково-спасательной службы флота проверяется готовность аварийно-спасательных средств и умение личного состава применять их.
Установлено, что перед выходом на боевую службу задача Л-1 от боевых частей и служб второго экипажа его командиром на АПЛ не принималась.
В приеме этой задачи штабом соединения флагманские специалисты поисково-спасательной службы флота участия не принимали.
В результате этого на боевую службу К-278 вышла с непроверенными спасательными средствами в части готовности к использованию и с неподготовленным личным составом в части умения применять эти средства.
Так, помощник командира АПЛ капитан-лейтенант А. Г. Верезгов, в заведовании которого находились спасательные плоты ПСНЛ-20, не знал, как приготовить эти плоты к отдаче и использованию. При опросе его членами Правительственной комиссии он заявил, что инструкцию по эксплуатации ВСК, на корпусе которой находились герметичные контейнеры с плотами, он не читал.
Также установлено, что при уходе К-278 под воду во всплывающей камере (ВСК) оказались пять человек (капитан 1-го ранга Е. А. Ванин, капитан 3-го ранга В. А. Юдин, мичманы А. В. Краснобаев, С. И. Черников и В. Ф. Слюса-ренко), из которых в живых остался только мичман В. Ф. Слюсаренко.
Для отдачи ВСК необходимо было первоначально закрыть нижний рубочный люк, находящийся на прочном корпусе К-278. Закрытие этого люка было возможно лишь после демонтирования шланга подачи воздуха в ВСК, подсоединенного мичманом Каданцевым по приказанию ГКП для проведения оксигенобаротерапии в первоначальный период аварии, затем снять трап, после чего выполнить все те действия, которые были выполнены капитаном 3-го ранга Юдиным во время нахождения в ВСК.
В связи со спешным оставлением корабля личный состав не убрал ни шланг для подачи воздуха в ВСК, ни трап. При этих условиях ВСК могла отделиться только при уравнивании давления внутри прочного корпуса корабля с забортным, т. е. только при нахождении корабля на грунте. Установлено, что ВСК отдалась после удара корабля о грунт.