Тайны погибших кораблей (От 'Императрицы Марии' до 'Курска')

На какое-то время маленькая уютная читальня на антресолях Ленинской библиотеки стала для меня кают-компанией крейсера "Пересвет". Я поднимался сюда по скрипучей деревянной лестнице, так и хочется написать - трапу, устраивался за длинным рабочим столом, вроде того, что стоял в жилом офицерском отсеке нашей подводной лодки, только пошире и подлиннее, раскрывал карты тяжеленного Морского атласа и вчитывался в дневники командира "Пересвета" Константина Петровича Иванова-Тринадцатого (см. фото на вклейке). Мне удалось разыскать все три недостающих журнала с продолжениями и окончанием его походных записей. В одном из номеров был помещен и фотопортрет автора: стриженый под бобрик моряк с огромными кручеными усами, в эполетах с лейтенантскими звездочками и белым крестиком офицерского "Георгия", опирался на эфес палаша. Взгляд грустный, чуть задумчивый...

ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА. Капитан 1-го ранга Константин Петрович Иванов-Тринадцатый родился в 1872 году в Кронштадте. Отец - моряк, из младших офицеров, - определил сына в Морской кадетский корпус. В 1895 году гардемарин Иванов был произведен в мичманы и вышел, как тогда говорили, в Черное море на броненосец "Синоп".

Чтобы отличить новоиспеченного мичмана от других флотских Ивановых, к его фамилии добавили порядковый номер "13". И, как бы в оправдание дурной славы "чертовой дюжины", служба молодого офицера с самого начала пошла трудно. Его перебрасывали с корабля на корабль, с флота на флот... За один девяносто пятый год ему пришлось сменить поочередно "Синоп" на "Двенадцать апостолов", "Двенадцать апостолов" на "Дунай". Так же кочевал он и в следующем году: снова "Двенадцать апостолов", затем номерной миноносец, затем крейсер "Казарский".

Офицер без связей и капитала, Иванов-Тринадцатый служил честно и скромно, не метя на высокие посты и не надеясь на благосклонность фортуны. И уж совсем махнул он рукой на свою карьеру, женившись на дочери ростовского грека-купца Елене Кундоянаки.

Однако же ему было уготовано нечто большее, чем обычная лямка корабельного офицера. Фортуна улыбнулась ему в 1904 году, но улыбка ее оказалась кровавой...

К тому времени тринадцатый из флотских Ивановых, произведенный в положенный срок в лейтенанты, находился во Владивостоке, где командовал батареей на крейсере "Рюрик", не подозревая, что очень скоро станет последним командиром этого корабля.

В знаменитом бою отряда владивостокских крейсеров близ острова Цусима "Рюрик" разделил геройскую судьбу "Варяга", только более горшую. Истерзанный снарядами, едва управлявшийся корабль остался один на один с японской эскадрой из шести вымпелов.

После гибели командира офицеры "Рюрика" по старшинству сменяли друг друга в боевой рубке. Они поднимались туда, как на эшафот, залитый кровью своих предшественников. Капитану 1-го ранга Трусову оторвало голову, и она перекатывалась в такт качке по скользкой палубе рубки; старший офицер кавторанг Хлодовский лежал в лазарете с перебитыми голенями. Заступивший на его место старший минный офицер лейтенант Зенилов простоял в боевой рубке недолго: сначала был ранен осколком в голову, а затем разорван снарядом, влетевшим под броневой колпак... Настал черед лейтенанта Иванова-Тринадцатого. Оставив свою батарею левого борта, он поднялся в боевую рубку - броневой череп корабля. Мрачное зрелище открылось ему: исковерканные приборы, изуродованные трупы... Не действовал ни один компас.