Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

Она чувствовала, как проходит время, а она плывет мимо высоких, шумных берегов Несбывшегося, толкуя о делах дня. Время охватывало ее плотным потоком и несло вместе с собой туда вдаль. Он поняла, что мир, в который она уходит – это ее внутренний мир. Мир ее желаний, фантазий, мечты. Ее радостей и горестей. И в этом мире она вершитель судеб. Ее мир мог вырасти до величин вселенной и заполнить всю Ойкумену, а мог сжаться до размеров ее маленького колотящегося от страха сердца. Это был ее внутренний круг, и она была там полновластной хозяйкой, Великим Мастером чародейства, собственной волей, выбирающим свою дорогу и дорогу того, кого он хранит.

Она вернулась назад в беседку, где ее уже ждал, все понявший Старец. Он говорил ей, как будто бы продолжая свой рассказ.

…Где-то есть белая страна, в которой возвышается замок Монсельваш. Благородные и доблестные рыцари хранят там священную чашу Грааля, лишь изредка покидая замок, что бы придти на помощь тем, кто особенно в ней нуждается. Мудрые мужи наблюдают из замка за тем, как живут на Земле люди.

Многие отправлялись искать тот таинственный замок, к которому нет простой и известной дороги, но лишь немногие из них смогли узреть его и войти. Ключ от Монсельваша – в сердце человеческом. Те же, кто нашли замок и сумели войти в него, либо оставались служить Граалю, либо возвращались преображенными…. Ты была в Аваллоне. Артемида провела тебя через преображение, через Возрождение. Теперь в сердце твоем Дорога.

И опять в ушах ее зазвучала музыка. Это опять была музыка, исполненная чем-то огромным, и потому – негромкая, зовущая вспомнить нечто. Вспомнить! Вспомнить Заснеженную ледяную горку в родном Суздале. Вспомнить! Знойные дороги Нового Израиля. Дерево жизни и источник Мимира у его корней. Тропу Троянову, что ведет каждого ария домой. К заснеженной ледяной горке, к Храму над рекой, кажется, встающему из белой пены, к синим озерам родного края, таким же синим как ее бездонные глаза. Память ударила ее в сердце. Память о том, откуда она вышла, память о месте, где чародейство ее внутреннего круга было свободным среди белых берез и чистых звонких ручьев. Память о том, когда она была свободна и не заткана в условности правил и законов чужих земель и вер. Память о сопливой, но такой гордой девчонке, которая считала себя главной ведуньей священной дубовой рощи на берегу маленькой речушки. Память о прекрасной Деве Ариев, которая воздвигла удивительный резной Храм рядом со столицей Великого воина Великой эпохи. И эта память крикнула ей в голос, так как кричат на ее родной стороне, заголосила и позвала домой.

Малка встала, выпрямилась, повернулась к Старцу.

– Пора на Русь! – Коротко сказала она.

– Пора…так пора, – Так же коротко ответил он, – Но подожди. Негоже отпускать гостя без подарка.

– О чем ты Старейший? Ты подарил мне знания. Ты открыл мне мой внутренний мир и вложил в мое сердце песнь о Дороге. Что еще? Ты одарил меня навечно!

– Подожди, – Сказал Старец и пропал.

Он появился через мгновение. Но это был не Учитель. Перед Малкой предстал седовласый воин с гордой осанкой, привыкшего повелевать. Пурпурный плащ с бахромой был накинут на его плечи. Белоснежная косоворотка, расшитая золотыми нитями обтягивала его грудь и крутую шею. Серебряная ветвь с тремя золотыми яблоками лежала на плече его. Малка узнала ту чудесную музыку, что недавно звучала в ее ушах. Сладко и весело было опять услышать ее. Музыка исходила из серебряной ветви. Малка увидела, как там, в людском мире, тяжко раненные воины, женщины, рожавшие в муках, и все болящие впадали в тихий сон, слушая мелодию, издаваемую этой ветвью. В другой руке воин нес чашу. Это не была чаша Грааля. По всему полю золотой чаши разбежались фигуры Богов и Посвященных, тонкая резьба вилась по ножке необычайной чистоты работы и расцветала между фигурами раскинутым Деревом жизни.

– Вот тебе мой дар, – Протянул воин чашу, – Это не чаша Грааля, в которой скрыто все таинство мира. Это нечто другое, но тоже необычайное. Если сказать три слова лжи, она распадется на три части. Если потом сказать три слова правды, части вновь соединяться, и чаша станет такой же, как и прежде. Возьми ее с собой. Ты сможешь различать ложь, которая рядится в разные красивые одежды, от правды, обычно скромной весталки. И ветвь, издающую музыку, останется у тебя на радость тебе. Но в тот день, когда мы призовем тебя к себе навсегда, они обе будут взяты с тобой. Еще есть тайна у этой чаши. Когда ты поднесешь ее к роднику или ручью, или ключу, бьющему из скалы, он тут же превратиться в источник Мимира. Источник с пятью потоками. Потоки его – пять чувств, через которые проникает знание. Никто не может обрести мудрость, если не выпьет хоть глоток воды из этого источника и его потоков. Ты должна поить из этой чаши людей всех искусств и ремесел, а боле того людей, которые будут править в том мире, что бы дать им мудрость правления. Теперь иди, дитя мое. Помни, тебя здесь любят и ждут, – Он поцеловал ее в лоб.