Тайны политических убийств

Академик Борис Раушенбах тут же рассказывает о положении в нашей науке: «Молодой выдающийся ученый уехал на год в Японию. Он там очень понравился. Ему продлили контракт на 5 лет. Скоро кончается его срок. Летом он приезжал в командировку в Москву и зашел в свой институт. Сказал, что собирается вернуться. Ему ответили, что из 14 установок работают только 4. Нет возможности для исследований. А у него приглашение в Австралию и два приглашения в Америку. Спрашивается: куда он поедет?»

Академик возмущен: «Как можно довести страну до такого состояния только для того, чтобы какие-то люди (я не хочу определять — кто они такие) могли себе строить виллы на Средиземном море, покупать замки за рубежом, сорить деньгами так, что все изумляются. Меня поражает такое «купеческое», в плохом смысле этого слова, поведение».

И напоминает кое-что академик: «Возьмем Ленина, возьмем 1918 год. Казалось бы, при чем тут вообще наука? Но он организует огромное количество институтов, таких, как Сельскохозяйственная академия, где будет работать Вавилов, как Физико-технический институт в Петербурге, где вырастут Капица, Курчатов и другие. Он организует ЦАГИ. Это в 1918 году!

Что организовано сейчас? Чечня?»

Точнее не скажешь! По недосмотру, что ли, напечатала это «Литературная газета», где образ и дела Ленина давно уже изображаются только в соответствии с такими корифеями мысли, как лихой пародист Александр Иванов…

Пускай хоть вспомнят читатели этой газеты, каков был подлинный Ленин, сколько доброго сделали в нашей стране коммунисты сумевшие создать в том числе воистину великую науку, которой восхищался мир.

«Сейчас, — подчеркивает академик, — западный мир очень заинтересован, чтобы мы оказались на периферии цивилизации. А наши правители этому помогают».

Что ж, может, сменить правителей?

Но… слово спешит взять пианист Николай Петров. Тот самый, который в Бетховенском зале призывал президента бить своих политических оппонентов канделябрами. Правда, канделябры вскоре обернулись танками, и все знают, что из этого вышло… Сейчас пианист опять запугивает: «Любое же изменение ныне существующей власти… неминуемо приведет к таким бедам, которых мы и в 37-м году не знали».

Но, спрашивается, почему? Непонятно, однако пугает.

Да, конечно, пусть и наука отечественная, и культура вконец пропадут — лишь бы власть осталась на месте.

Вот такая у них, у «народных интеллигентов», логика.

* * *

Что же касается страданий и терзаний по поводу недооценки их властью, то все эти обиды, амбиции, громкие заявления быстренько идут на убыль. Скоро, кажется, и совсем сойдут на нет. Поиграли — и хватит.

Дамам такого поведения очень желателен влиятельный покровитель.

Ельцинское «А куда они денутся?» все сказало про этих людей.

Глава четвертая Загадочные катастрофы на рубеже веков

Подвиг героев и подлость дельцов Герой Советского Союза вице-адмирал Рудольф Голосов о трагедии подводной лодки «Курск» в августе 2000 года и спекуляциях вокруг нее

Рудольф Александрович Голосов начал свою службу в 1949 году после окончания знаменитого Ленинградского военно-морского училища имени Фрунзе штурманом на подводной лодке Северного флота. Завершил начальником штаба Тихоокеанского флота и профессором Академии Генерального штаба. Основная часть службы прошла на подводных лодках. Участвовал в легендарных дальних и сверхдальних походах, в том числе к Северному полюсу и Антарктиде. Тонул. Спасал погибавших товарищей. Подводником стал и его сын, капитан второго ранга.

Что думает о трагедии «Курска» и о том, что вокруг нее сейчас развернулось, человек, вся сознательная жизнь которого связана с подводным флотом? Мой собеседник — Герой Советского Союза вице-адмирал в отставке Рудольф Голосов.

— Рудольф Александрович, для вас было неожиданностью то, что произошло с «Курском»?

— Да. Ситуация незаурядная. Настолько эти лодки-ракетоносцы у нас мощные, современные, что ожидать чего-либо подобного, тем более в своих водах, на учениях, конечно, я не мог.

— И вот вы услышали такую весть. Что при этом подумали? Кстати, где и как услышали?

— Был с женой на садовом участке. Уже первое сообщение, что атомная подводная лодка легла на грунт, меня сильно насторожило. Ведь так просто этого не бывает. Ну а после второго сообщения вскочил в машину и погнал в Москву. Сразу же позвонил в главный штаб ВМФ оперативному дежурному. Представился, сказал, что имею опыт спасения подводных лодок, предложил свои услуги, если они понадобятся.

— И какие мысли у вас были, когда вы гнали машину в Москву, а потом связывались со штабом?

— Во что бы то ни стало спасти ребят, если это возможно!

Больше всего с самого начала я склонялся к версии столкновения. А что американские подводные лодки там все время пасутся, это я знал по собственной службе.