Тайны политических убийств

Нет, кричит какая-нибудь Миткова, давай — и все! Вот, дескать, Мамонтова с РТР пустили на крейсер «Петр Великий», а нас с НТВ — нет. Но почему всех вас надо пускать на боевой корабль с ядерной установкой? Людей, не имеющих представления о безопасности в море, о правилах нахождения на корабле, тем более атомном. Да и дадите ли вы что-нибудь для дела полезное? Нет, просто хотите первыми выйти на экран.

Сочиняются всякие домыслы, идет болтовня, перепеваются сплетни разного рода…

— Однако и политические дивиденды стараются извлечь! Сейчас-то уже совершенно ясно, что решили использовать трагедию моряков для очень агрессивной и грязной политической кампании.

— Это, по-моему, было ясно почти с самого начала. Читаю: вот мы, четвертая власть, добились все-таки, что Путин прилетел в Североморск. Сколько спекуляций было и продолжается на этом: почему не полетел немедленно? Я за Путина не голосовал, не буду говорить, что он шибко умный и хороший, но я полностью согласен с его заявлением о том, что каждый должен быть на своем месте.

Ну зачем ему было туда лететь? Он прав — только помешал бы там.

Когда в свое время мне довелось спасать подводную лодку на ТОФе, прилетел со своим штабом главком Горшков. Спасательные работы были уже развернуты, а его приближенные стали убеждать, что я применяю нереальные и неправильные способы. Вызывает меня на совещание. Там дебаты, предложения, возражения. Он слушал, слушал, а потом говорит: «Ладно, все свободны, а Голосову остаться». И сказал, когда мы остались наедине: «Вы специалист-подводник, вам поручили руководство операцией, и делайте так, как считаете нужным».

Я убежден, это было единственно правильным. И он не вмешивался больше. Мы подняли всех людей, оставшихся в живых, а потом подняли лодку.

Президенту нечего было там делать! Сейчас начали говорить: а почему президент во время пожара не приехал к Останкинской башне? Как это понимать? Он что, главный пожарный? Присутствие и вмешательство неспециалиста в высоком властном ранге, повторюсь, только мешает.

— А то, что не сразу пригласили норвежцев, англичан, вообще иностранцев для спасения людей: на этом ведь тоже сколько идет спекуляций! Не пригласили, дескать, опять из-за «дурацкой» нашей сверхсекретности, когда речь шла о жизни людей. А потом, по результатам работы норвежцев, — вывод: они могут, а мы — нет.

— Да это все последние десять лет пытаются нам внушить, что мы ничтожества, быдло и вообще хуже нас на свете никого нет.

— А повод не дали здесь для такой спекуляции?

— Я считаю, нет повода. Первый, кто всем занимался с самого начала, — это командующий Северным флотом Попов. Пусть борзописцы, господа желтой хроники попробуют поставить себя на его место. Он знает, произошло что-то тяжелое. Но что — он еще не знает. Он ищет лодку. И ее быстро нашли. Но что же, немедленно бежать на НТВ и кричать: господа норвежцы, приезжайте спасать? Надо же осмыслить! И потом, если бы у нас совсем уж ничего не было, веревка толщиной в палец и больше ничего.

У командующего флотом четыре спасательных аппарата, спроектированных специально, когда строился этот проект, для спасения людей через люки. Подошли спасательные суда. Начали. Не получается. Продолжают новые попытки. Недаром же говорится, что надежда умирает последней. Ну что, сделать два спуска и кричать: господа норвежцы? Когда поступили предложения от норвежцев и англичан, сразу начались консультации. К тому же частная фирма… Ну не может тут быть при всем желании: раз, два — и готово.

Да, норвежские водолазы опустились на глубину 107 метров, они с помощью ключей открыли клапаны и люки. Замечу, определенный риск был, если бы в отсеке оказались все-таки живые люди: было видно, что при открытии люка выходили пузыри воздуха, и люди тотчас бы погибли.

Так что же в этой ситуации истерически кричать? И наши спасатели делали все, что могли. Мамонтов с РТР, который был там, правильно сказал: им надо низко поклониться. Деформация комингс-площадки люка помешала соединению со спасательным аппаратом.

У нас свои водолазы есть, которые работали на глубине 240 метров и больше. А вот определенного оборудования, необходимого для них, как оказалось, теперь нет.

— Результат ельцинского десятилетия?

— Да, один из результатов того, что армию и флот за последние годы буквально разорили. У нас ведь были две специальные спасательные подводные лодки. «Ленок» — так мы их называли по-простому Одна была на Тихоокеанском флоте, другая — на Северном. Моя идея, и удалось ее тогда реализовать. Может быть, даже впервые в мировой практике. Когда на ТОФе в 1982 году я проводил операцию по спасению затонувшей лодки, о чем уже говорил, «ленок» успешно использовался. Так вот, из двух этих спасательных подлодок в Военно-морском флоте России не осталось теперь ни одной!

— Где же они?

— Одна стоит где-то на Севере, заброшенная и бездыханная, подготовлена к сдаче в утиль. Вторая, на Тихом океане, наверное, в таком же состоянии.

— Что-то из спасательных судов «по бедности» продали за рубеж?