Тайны полуночи

— Нет, Марстон, — обратился он к Мэтту, — этот жадюга вовсе не собирается покончить дело мирком да ладком. Алчность его непомерна, он хочет завладеть этим серебром. Если ты сделаешь его компаньоном, он все равно пристрелит тебя, как Клэя. А ты недавно совсем другие песни пел! — презрительно бросил он Фрэнку Кэннону.

— Так ведь ты взбесил меня, похитив Анну, — возразил тот.

— Когда ты здесь появился, ты заявил, что она — не Анна, а дочь Марстона, моя сообщница! А теперь поешь, что явился выручать Анну! И я должен поверить этим басням — что ты отпустишь нас живыми и невредимыми. Да ты родную мать придушишь ради этого серебра.

— Я знаю, что она — не дочь Марстона, не Вирджиния Марстон Блейк. У дочери Мэтта рыжие волосы и синие глаза. Я морочил тебе голову, чтобы ты не понял, как я хочу освободить Анну. Анна, дорогая, вы простите мне притворство? Я хотел вырвать вас из лап этого подонка!

Джинни сделала вид, что рвется из рук Стоуна, чтобы ответить Фрэнку, но может только кивнуть ему.

— Слушай, Стоун, — настаивал Мэтт, — он тебя отпустит. Он не убивал Клэя. И я его не убивал. Если ты спустишься вниз, мы все обсудим и выясним. Ты ведь служишь правосудию, правда? Ну так будешь задавать нам вопросы, а мы будем отвечать. Неужели ты не понимаешь, что мы не причиним тебе вреда. Ведь нас тогда в тюрьму посадят! У нас и в мыслях этого нет и не было. Наймем детективов, они найдут убийцу. Начнем разработки, ты ведь владелец половины заявки. Если ты нас убьешь, убийца Клэя останется безнаказанным. Давай поладим, и работа на нашем прииске закипит.

— Дай подумать, — отрывисто отозвался Стоун.

Начал говорить Фрэнк Кэннон:

— Я согласен все забыть. Я понимаю, что тебя ослепил гнев, что тебя потрясла смерть друга. Но надо остановиться. Если мы не поладим, то перестреляем друг друга. Лучше стать друзьями и партнерами в перспективной разработке. А если ты причинишь вред Анне, то ответишь по закону, хоть ты и служитель правосудия. Я держу свое слово: если ты ее отпустишь, то я не буду помышлять о мести.

— Ну что ж, сделка неплохая, — подытожил Стоун. — Ты, Кэннон получаешь девчонку и серебро. Я — серебро и месть за Клэя, Мэтт — серебро и реабилитацию. Подозрение в убийстве Клэя с него снимается. И без стрельбы. Ладно, по рукам!

— Спускайся, Стоун, — радостно подхватил Мэтт. — Хорошо, это я сюда явился и выступил посредником, не то вы с Фрэнком пристрелили бы друг друга…

— Ты согласен спуститься? — сквозь носовой платок прошептала Стоуну Джинни. — Ведь они сразу начнут стрелять. Не верь, это Кэннон заставил отца говорить так. Но крайней мере пусть его люди отойдут на расстояние выстрела, но так, чтобы мы их видели.

— Не беспокойся, — выдохнул Стоун, губы его не разжались, и снизу не могли понять, что он говорит со своей пленницей. — Мэтт — за нас.

— Что? — глаза ее расширились, полные смятения и страха.

— Ну, Чепмен, твой окончательный ответ? — вскричал Фрэнк. — Хватит тянуть!

— Мы спускаемся. Никаких уловок, Кэннон. Я связал ее запястье со своим, будете стрелять в меня — мы упадем и разобьемся оба. Держи свое слово. — Повернувшись спиной, Стоун сделал вид, что развязывает несвязанные руки Джинни, отрезал кусок веревки и обвязал его вокруг запястья Анны, потом вокруг своего, положил «деррингер» в кобуру, привязанную у нее под коленом, и шепнул ей: — Когда я тебе крикну: «Дэк» — прячься за деревом!

— Ну, спускайся же скорей, Чепмен, — крикнул Фрэнк, — освободи наконец мою невесту! Ты достаточно запугал слабую женщину.

— Пусть сначала твои парни зачехлят свои ружья, отойдут и встанут вон на той поляне, — показал Стоун.

— Ничего себе: у тебя в руке кольт, а мы — разоружайся, — кисло заметил Фрэнк.

— Если ты меня не обманываешь, Кэннон, так зачем мне пускать в ход кольт? Хочешь, наставь на меня свой кольт — если мы не сговоримся, так пристрелим друг друга.

— Ты можешь застрелить меня первый…

— Но тогда твои бандиты разделаются со мной. Я — крутой парень, но вряд ли могу пристрелить десятерых, пока меня не схватят. Я должен убедиться, что ты действительно хочешь сговориться со мной по-мирному. Тогда ты сразу получишь Анну.

— Согласен, — улыбнулся Фрэнк. — Парни, зачехлите ружья и отойдите на поляну. Понадобитесь — я подам знак.

Банда повиновалась; только, тогда Стоун толкнул вниз лестницу. Первым начал спускаться Стоун, сразу вслед за ним — Джинни, натягивая связывающую их веревку. Ступеньки лестницы трещали, но выдерживали вес обоих. Сапоги Стоуна коснулись земли, он помог сойти Джинни и уперся кольтом в ее спину. Они медленно подошли к Фрэнку и Мэтту. Джинни, затаив дыхание, бросила взгляд на отца. Его поведение сбило ее с толку: почему он сказал, что у его дочери рыжие волосы и синие глаза? Почему не протестовал, когда Фрэнк назвал ее Вирджинией Марстон-Блейк? Так тягостно стоять рядом с этим отцом-незнакомцем; она обрадовалась, когда он едва взглянул на нее. И сама она не успела разглядеть его, потому что сразу начался крутой разговор.

— Ну, я готов вас выслушать, — резко сказал Стоун.

— Сначала развяжи Анну, и пусть она подойдет ко мне.