Тайны Поместья Торн

— Но ведь Реформы должны были остановить колдовские дуэли, человеческие жертвоприношения и тому подобное, — нахмурившись, сказала Элизабет, доставая с полок гримуары.

— Именно, — ответил Натаниэль. — По словам моих предков, ничто так не кричит о романтике, как старая добрая дуэль до смерти.

Он все еще сидел в кресле, хотя и не по своей воле: попытавшись встать, он медленно опустился обратно, и его лицо потеряло цвет. Сайлас, демонстрируя полное отсутствие удивления, заставил его положить ногу на подушку и покормил с ложечки настойкой Доктора Годфри, как будто он был ребенком.

Элизабет бросала на него обеспокоенные взгляды, карабкаясь по лестницам кабинета и обращаясь к различным гримуарам в поисках информации о магических ухаживаниях. Она не знала, нервничать ей или радоваться такому повороту событий. Ладони вспотели, а живот метался, как рыба, попавшая в сеть. Всякий раз, когда она ловила на себе взгляд Натаниэля, ее сердце панически сбивалось с ритма. В романах, которые она читала, ни разу не упоминалось, что у влюбленности есть симптомы, как у пищевого отравления или гриппа.

Наконец она нашла многообещающего кандидата в книге Руководство Леди по Колдовским Традициям Дамы Пруденс Уинтроп, которая, как она подозревала, была приобретена Тетей Клотильдой: у нее была розовая тканевая обложка и пахло старыми засохшими розами. Она поднесла книгу к огню, думая, что Натаниэль сможет лучше понять, что искать, но при попытке открыть ее Натаниэль издал громкий, скандальный вздох и захлопнул ее, обдав цветочным ароматом.

— Возможно, тебе придется прикрыть глаза, — извинилась Элизабет, забирая книгу из его рук. Она устроилась на ковре, прислонившись спиной к креслу, прекрасно понимая, что если сдвинется на дюйм или два в сторону, то окажется прижатой к его хорошей ноге и сможет прислонить голову к его колену.

Путеводитель Леди возмущенно зашипел, но заметно приободрился, когда Элизабет сообщила, что у нее есть поклонник — и это даже не ложь, поняла она, украдкой взглянув на Натаниэля. Он откинулся на один из подлокотников, многострадально накрыв лоб рукой, мизинец и безымянный пальцы слегка приподнялись, как будто он собирался подглядывать. Но он этого не сделал; она еще мгновение смотрела на него, любуясь опущенными ресницами, темными на фоне бледных щек, и тем, как тень, отбрасываемая рукой, прорезала острый угол скулы. Затем она вновь обратилась к гримуару, лицо ее разгорелось.

Теперь, когда Натаниэль не смотрел, Путеводитель Леди жаждал поделиться своей уверенностью. Дрожа от нетерпения, она перелистала нужный раздел и предусмотрительно завязала шелковую ленточку между страницами, чтобы отметить это место. Элизабет потратила несколько минут на то, чтобы разобраться в надписях, в которых использовались старинные выражения вроде, Он должен показать вам свою пылкость множеством способов. Переворачивая страницы, она все больше хмурилась. Она остановилась на иллюстрации, изображающей колдуна, который обрушивает магию на огнедышащего змея.

Звон серебра о фарфор возвестил о возвращении Сайласа с чаем.

— Сколько колдунов умирало во время ухаживания? — спросила она, подняв глаза.

— Значительный процент. Уверяю вас, госпожа, обычно это было к лучшему. — Когда он перегнулся через нее, чтобы поставить чашки на приставной столик, она заметила, что Путеводитель Леди никак не отреагировал на его присутствие, даже когда его взгляд ненадолго скользнул по его страницам.

— Когда я умру, добиваясь твоей благосклонности, проследи, чтобы в некрологе было указано, что это произошло не из-за отсутствия у меня острого ума и отточенных рефлексов. — Натаниэль протянул руку, вслепую нащупывая свой чай, и едва не пролил его, пока Сайлас не вложил чашку ему в руку.

Стараясь не обращать на него внимания, Элизабет перевернула несколько страниц.

— Ты когда-нибудь слышал о трех невыполнимых заданиях? — спросила она наконец.

— Принцесса погружается в заколдованный сон, и единственный способ снять проклятие — сдвинуть гору или принести ей звездный свет в кувшине — и все в таком духе?

— Я думала, ты не читаешь сказок, — удивилась она.

Уголок его рта тронула ухмылка.

— Я сказал, что не верю в них. Я никогда не говорил, что не читал их.

Задумчиво перелистывая, она вернулась к иллюстрации с изображением спящей принцессы, прижимающей к себе розу. При взгляде на нее ее пробрала дрожь удивления: выцветшая иллюстрация двигалась: грудь принцессы плавно поднималась и опускалась под расшитым платьем, а лепестки один за другим отлетали в сторону и ложились под свисающие пальцы другой руки, соскользнувшей с кровати в дремоте.

Помедлив, она сказала:

— Здесь есть всевозможные советы о том, как ухажеры дамы выигрывают дуэли и убивают драконов от ее имени или одаривают ее бесценными магическими сокровищами — чего я, кстати, не хочу, — но я нашла кое-что еще, что выглядит интересным.

— В сказке? — Его тон был тщательно нейтральным.