Тайны пропавшей цивилизации

Как противопоставление иудеям, ведшим, согласно канонам религии того времени, радостный образ жизни (что порождало у других лютую ненависть), появляется идеология самоуничижения — аскетизм, учение жестокое и лживое. Ходи согбенным, всем своим видом выражая покорность, глаза — долу. Последователей старой — иудейской религии — не просто уничтожали, а уничтожали, глумясь, заставляя носить на одежде сдвоенные желтые круги, дурацкие колпаки,[11] как позже германский фашизм будет заставлять евреев носить на одеждах «опознавательные знаки» — Ф (магендовид — щит Давида).???

Королевским указом от 31 марта 1492 года всем иудеям повелевалось креститься или оставить Испанию. Стон и плач наполнил иудейские жилища. Белое солнце выжигало колонны, двигавшиеся к сборным пунктам в Картахене, Валенсии, Барселоне, Кадиксе…

Люди умирали на горячем воздухе, не достигнув даже места отправки. Павших духом ободряли раввины и подгоняли непрерывные удары монотонных барабанов. Бум, бум, бум — разносилось по знойной каменной пустыне…

А так как приверженцев старой религии было в Испании много, то число изгнанных исчислялось сотнями тысяч. Пережившие испытания (более 20 тысяч человек скончались в дороге) попали в Алжир, Францию, Италию, Голландию, Турцию и в другие страны.

Вся Европа была потрясена безумным поступком испанских правителей. Почти все европейские владетели и даже парижский парламент порицали шаг Фердинанда, а султан Баязет сказал про него: «Как можно назвать испанского короля Фердинанда умным правителем, его, который разорил свою страну и обогатил нашу!»

Христиане победили, и над Европой на несколько столетий нависла «новая культура» — христианская. Еще раз вспомним Лосева, четко определившего квинтэссенцию христианской культуры: «Есть Демиург, Творец, только он велик. В нем абсолютная красота. Все остальное — дело его рук. Все твари Божий».

Запылали костры из книг. Как вы думаете, какие книги они жгли? Они жгли ИСТОРИЧЕСКИЕ книги! Книги, в которых описывалась земная жизнь до катастрофы. И жгли не только в Европе, а по всему миру. Мы можем только догадываться, судя по уцелевшим отрывкам, какие познания, какие сведения о мире до катастрофы могли содержать рукописи, уничтоженные в Мексике ревностным епископом де Ланда. Из всех обширных библиотек Карфагена уцелело только одно-единственное произведение, которое было переведено на латинский язык. А где знаменитая александрийская библиотека? История отныне будет писаться по Христу.

Западная Европа со стоном прогнулась под «культурой» христианства, но сопротивлялась, как могла, многие века: смеялся гомерическим смехом обжора Гаргантюа, показал религиозным гонителям свой розовый зад Тиль Уленшпигель, Даниэль Дефо на примере своего Робинсона Крейцнера (Крузо) учил иудеев философскому отношению к жизни: да, я один на острове, я потерял все, но я ЖИВ! Лессинговский Натан Мудрый взывал к религиозной терпимости и гуманности. Шекспир возмущался устами Шейлока: «…Да, я — жид. Да разве у жида нет глаз? Разве у жида нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей? Разве не та же самая пища насыщает его, разве не то же оружие ранит его, разве он не подвержен тем же недугам, разве не те же лекар-,ства исцеляют его, разве не согревают и не студят его те же лето и зима, как и христианина? Если нас уколоть — разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать — разве мы не смеемся? Если нас отравить — разве мы не умираем?»

Гамлет мучился вопросом: быть или не быть существующему злу — «униженьям века»; что нужно предпринять: умереть? забыться? «смириться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье?»

Грянули звуки реквиема Моцарта. Впервые звучал реквием, посвященный не частной смерти, а тысячам и тысячам замученным.

Именно в то время родилась полная нот безысходности философия Баруха Бенедикта Спинозы: «Свобода — это осознанная необходимость». Сын своего народа и своей эпохи даже в этом определении. Мне горько за все человечество, если ему пришлось дать свободе именно такое определение. Оно больше подходит понятию дисциплина. Свобода — это в первую очередь возможность жить так, как ты хочешь. А чем она ограничена — это уже второй вопрос.

«Вооружившись стоицизмом, иудей надел маску презрения и безразличия к агрессивной ненависти, насилию противопоставил хитрость и долготерпение. Терпеливость, воспринятая как "бесконечное вместилище страданий", и составляла секрет успехов иудея, где бы он ни обосновался» (Рафаэль Сабатини, историк).

Однако необходимо заметить, что в восточной Европе (в Италии, к примеру) нравы христиан были более спокойны, и развитие наук, искусств там проходило относительно благоприятно, даже несмотря на Савонаролу (этот хотя бы жег безнравственные, по его мнению, произведения искусства, а не Людей). Про итальянскую живопись можно сказать, что христианство в ней не подавляет искусство, скорее наоборот — служит искусству. В испанской же живописи все наоборот: искусство ради христианства.