Тайны пропавших экспедиций

После прибытия в российскую столицу в том же 1730 году Витус Беринг представил правительству императрицы Анны Иоанновны подробный отчет о плавании, и вместе с тем выдвинул проект исследования Охотского края и Камчатки одновременно, указав на необходимость «выведывать северные земли или берега Сибири». Кроме того, Беринг считал нужным исследовать морские пути в северо–западную Америку и особенно в Японию. Здесь же имелось предположение о реальной возможности установления мореплавания по Севморпути, который должен был сократить путь на Камчатку по сравнению с длительной сухопутной дорогой через всю Сибирь. Этот проект сулил России государственную пользу и умножение российских политических и экономических интересов на северотихоокеанском побережье и в северной части Тихого океана. Несмотря на внешнюю успешность Первой Северной экспедиции, Академия наук признала, что капитан Беринг не ответил на вопрос, для разрешения которого он и его люди были отправлены императором Петром I. Было решено продолжить исследования в Камчатском море вплоть до берегов Америки и предпринять плавание русских морских судов по Ледовитому океану, чтобы установить с Камчатским морем более удобное сообщение, чем по сухопутью. Этот проект сулил усиление политического и экономического влияния России на севере Тихого океана. Правда, проект Беринга стал по существу реализацией замыслов Петра, высказанных за двадцать лет до того все тому же Федору Салтыкову и известному русскому гидрографу Федору Соймонову. И главным двигателем в дальнейшей реализации стал обер–секретарь Сената Иван Кирилов, постоянно поддерживавший связь с капитаном Берингом и его лейтенантами Шпанбергом и Чириковым, изъявившими желание отправиться во Вторую Камчатскую экспедицию. Он же составил записку, где перечислил выгоды, которые могла бы из этой экспедиции извлечь Россия. Более того, включил сюда же соображения о расширении сухопутной составляющей русской торговли до Бухары и Индии включительно.

Любопытно отметить, что одной из составляющих этого плана было проведение кругосветной экспедиции из Кронштадта к берегам Камчатки, которую, провели только через 70 лет капитаны 2–го ранга Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский на шлюпах «Надежда» и «Нева».

В апреле 1732 года последовал императорский указ о снаряжении новой, уже Второй Камчатской экспедиции, общее руководство которой вновь было возложено на Беринга. В указе говорилось, что «оная экспедиция самая дальняя и самая трудная и никогда прежде не бывалая, что в такие неизвестные места отправляются». Очередная Камчатская экспедиция стала составной частью Великой Сезерной экспедиции, которая делилась на 7 отрядов (всего 580 человек), каждому из которых надлежало обследовать свой район:

1. Берег между Печорой и Обской губой. Исходный пункт Архангельск.

2. Берег на восток от Обской губы до северной оконечности Таймырского полуострова или до Хатанги. Исходный пункт Тобольск.

3. Берег на запад от устья Лены до северной оконечности Таймырского полуострова или до устья Пясины. Исходный пункт Якутск.

4. Берег на восток от устья Лены до Берингова пролива. Исходный пункт Якутск.

5. Камчатка, острова на севере Тихого океана и северо–западная Америка. Исходный пункт Охотск.

6. Курильские острова и Япония. Исходный пункт Охотск.

7. Внутренняя часть северной Сибири.

Российская история показала, что Великая Северная экспедиция по каким-то причинам так и осталась недостаточно освещенной. Скорее всего, причиной тому стало достижение некой строго секретной цели, из-за которой экспедиционные документы и результаты были упрятаны в архивы, а со временем просто затерялись.

Отправление экспедиционных отрядов в исходные пункты из Санкт–Петербурга началось в феврале 1733 год, и зависело от их удаленности и способа движения по маршруту. О научной деятельности и исследованиях этих отрядов написано много книг. Поэтому не будем повторять их содержание. Ниже приведем рассказы лишь о тех, судьба которых была трагична, а потому историки рассказывали очень скупо.

К весне 1741 года все было готово к новой морской экспедиции. Вот как о последних приготовлениях к выходу рассказывает известный советский историк, доктор исторических наук Василий Пасецкий в своей книге «Звездные мгновения Арктики»: