Тайны пропавших экспедиций

Сначала река Вишера текла в низких берегах, одетых хвойными лесами, спокойно и неспешно, и непонятно было, почему местные жители назвали ее Яххтелья, то есть «Река порогов». Много позже речные берега стали горбиться скалами и утесами, река проявила свое коварство: острова, мели, каменные перекаты. Из‑за поворотов выплывали навстречу каравану утесы: Ясбурский камень, Витринский камень, Головский камень и т. д. Близ речки Вилсуй, притока Вишеры, караван остановился. Здесь был поворот прямо к «Камню», до самого перевала. Вот здесь‑то русские воеводы и ратники почувствовали, что значит переход по настоящей горной реке. Ушкуи тянули бечевой, сложив на палубы бесполезные весла. Ратники скользили на мокрых камнях, срывались в бешено ревущую воду, вставали и снова хватались за бечеву. И так день за днем, верста за верстой, почти две тысячи верст. Наконец воины дошли до Растесного камня, за которым кончалась река и начинался сам «Камень». По другую сторону перевала, неподалеку от истоков Вилсуя, начинались истоки первой сибирской реки Коль — притока Вижая. А Вижай сливался с рекой Лозьва — приграничной рекой «княжества Пелымского». Летописцы не сообщили никаких подробностей небывалого горного волока через перевалы Среднего Урала, но можно предположить, каких неимоверных усилий в перетягивании ушкуев, сколько трудов по переносу пушек- «тюфяков», пищалей, припасов и снаряжения, сколько пота и крови это стоило русским воинам.

Ушкуи были весьма тяжелы: их катили вверх на бревнах, впрягаясь в бечеву десятками людей. Пушки волокли на деревянных полозьях, тоже бечевой. Пищали, огненный припас, ядра и «дробосечное железо», панцири, тюки с припасами, весла, рули, снасти тащили отдельно на плечах. И так день за днем, со стоном и надсадным хрипом, до кровавого пота, через силу. Вполз караван на перевал, начался спуск — тоже нелегкий и опасный. Теперь ушкуи не тянули бечевой, а сдерживали, упираясь ногами в камни. И, видимо, великим счастьем показались ратникам горная речка Коль: хотя было здесь немного воды, и перегораживали судовой путь бесчисленные пороги и каменные перекаты, но все‑таки не на руках нужно было нести ушкуи, а кое–где можно было плыть по течению. Нелегким был путь и по порожистому Вижаю, но шире уже стала река и не такая уж бешеная, и на Лозьве тоже были пороги, но уже редкие, да глубина здесь была достаточная, а дно — в основном песчаное.

Верст за 80 до устья Лозьвы левый берег стал постепенно сглаживаться, потянулись песчаные отмели, леса, болота. Здесь стали встречаться первые селения вогульских охотников и рыболовов — паулы. В шалашах, крытых берестяными полотнищами, — юртах совместно жили разные поколения вогульских семей, насчитывавших до нескольких десятков человек: деды, сыновья, внуки с женами и детьми.

Зимой, когда болота замерзали, вогулы уходили в тайгу и там «лесовали» до весны. Летом они обычно переселялись во временные селения на берегу рек и озер, ловили и заготавливали рыбу. На этот раз, узнав о приближении «судовой рати», они разбежались по лесам. Поэтому до самого Пелымского городка московская рать не встретилась с вогулами, хотя знала, что за ней постоянно наблюдали из‑за стволов деревьев и из‑за кустов.

Известие о том, что русские суда «перелезли» через «Камень» и плывут по сибирским рекам Лозьва и Тавда, обеспокоило «князя» Асыку. По его кличу отряды и дружины малых «князцов» стали собираться в районе Пелымского городка, обнесенного земляным валом и деревянными стенами.

Русская «судовая рать» появилась у этого городка утром 29 июля 1483 года: неожиданно и раньше расчетного срока. Ей навстречу вылетели легкие лодки–берестянки с вогульскими лучниками. Однако очень быстро они были отогнаны выстрелами из «тюфяков» и пищалей, так и не дойдя на дистанцию выстрела из лука. Боевой вогульский лук — страшное орудие в умелых руках. Его еловые стрелы с железными наконечниками могли пронзить человека насквозь.

Ушкуи стали подплывать к берегу, где грозно стояли, выставив копья с наконечниками в виде двухсторонне заточенного ножа и охотничьи рогатины, вогульские воины. Прозвучал новый залп из пищалей, «тюфяков» и «ручниц». Пелымский берег затянуло клубами черного порохового дыма. Прямо с бортов на песок стали прыгать вологжане, вычегжане, сысоличи, вымичи, устюжане. Московские боярские дети перезаряжали на ушкуях «ручницы» и продолжали стрелять по ближайшим вогульским отрядам. Дрогнули вогуличи и начали разбегаться. Дольше всех держались богатыри–урты. У них были мечи, удобные в рукопашном бою, и даже кольчуги, которые попадали к ним из татарских земель. Но устоять против русских ратников, защищенных панцирями и кольчугами, они не могли. Когда «князь» Асыка с сыном Юшманом в окружении телохранителей побежал к ближайшему лесу, побежали и урты. В бою было убито 7 русских воинов и много вогуличей.