Тайны прошедшего времени

Санта никогда не видела родного отца, но в их семье всегда был мужчина. Вернее, мужчины. Мать не представляла жизни в одиночестве. Ей нравилось ухаживать за очередным возлюбленным, подчиняться его прихотям, решать его проблемы. И в этот самый период женского раболепия Санта напоминала о себе. Укоряла мать за ветреность, за бесчувственность к родной дочери, закатывала истерики, уходила ночевать к бабушке, жившей на другом конце города. И чем взрослее становилась Санта, тем сильнее бушевала в ее груди ненависть к материнским слабостям. Лига не понимала, что так возмущает Санту, тем более, все ее гражданские браки протекали мирно и, как ей казалось, счастливо. Мужчины всегда по-отечески заботились о прелестной дочке, старались баловать, угождать и не желали ей зла. И только Санта знала, чего стоила ей эта «отцовская» забота.

Она слишком рано сформировалась как женщина. Стройную длинноногую и эффектную Санту на дискотеке принимали за девятнадцатилетнюю и тут же начинали приставать. Но Санта знала «противоядие». «Я несовершеннолетняя», – заявляла она, и соблазнители тут же испарялись, к ее непомерной радости. Правда, Санта не догадывалась, что сдувало парней не от того, что она слишком молода, а оттого, что она это подчеркнула. Тем самым намекая, что кое-кто уже от этого серьезно пострадал. Хотя прецедентов и не было…

Дома было сложнее. Впервые Санта отшила очередного «папочку» в двенадцать, заявив, что все расскажет матери. Когда ей исполнилось пятнадцать, Лига привела в дом нового хозяина – Яниса. Где она подцепила этого крестьянина, называющего себя фермером? Янис сразу не понравился Санте: ни внешностью, ни манерами. Вечно угрюмый, неопрятный, к тому же скупой. Лига же не могла надышаться на своего «фермера».

Янис долго приглядывался к красавице-падчерице, а когда впервые протянул похотливые руки, Санта влепила ему увесистую пощечину. Мать потом долго не могла понять, почему у любимого одна щека розовая, а другая ярко-красная.

«Наверное, ругает тебя кто-то…» – улыбнулась она, нежно поглаживая сожителя по голове.

Янис на какое-то время успокоился. Но однажды… Лига сообщила Янису и Санте, что придет домой только после двенадцати ночи – на работе попросили задержаться. Санта легла спать рано – устала от подготовки к контрольной. Когда почувствовала чьи-то осторожные прикосновения к своему телу, тут же проснулась и вскрикнула: ей показалось, что под одеяло забралась мышь. И хотя никаких мышей в квартире сроду не было, ей почему-то привиделась именно эта серая тварь. «Мышью» оказался отчим. Он набросился на Санту и стал безудержно целовать. Девочка, как могла, отбивалась: вцепилась худыми длинными пальцами в его волосы, била коленками по тяжелому телу, с трудом пыталась сбросить Яниса на пол. При этом Санта уже не издала ни звука: не зная точно, который час, она боялась, что их борьбу услышит мама, войдет и увидит ужасную картину. Увидит и расстроится.

И девичья беззащитность взяла вверх над мужской силой. Когда пять острых ногтей вцепились в лицо наглеца, Янис дико заорал от боли и, матерясь, выбежал из комнаты.

Санта до утра так и не уснула. А когда зазвенел будильник, она наскоро побросала в спортивную сумку самые необходимые вещи и, написав матери записку, потихоньку вышла из дома. В новую жизнь.

Санта понимала: в родном городе оставаться нельзя и об учебе придется забыть. Понимала и другое: ехать надо в Ригу, куда стремился каждый молодой провинциал. Только там должно повезти. И действительно, ей повезло. В электричке она умудрилась познакомиться с добродушной старушкой, которая узнав, что Санте в столице негде остановиться, предложила снять комнату в ее квартире за пятьдесят латов. У Санты всего было пятьдесят латов, и она попробовала сбить цену до тридцати.

– Давай хоть тридцать, – с радостью согласилась старушка. – Жить-то, сама понимаешь, на пенсию невозможно.

На вокзале девушка купила газету «Latviyas Reklama», где сообщалось обо всех рабочих вакансиях, и уже из своей маленькой, но уютной комнаты обзвонила некоторые фирмы. Она не рассчитывала на высокий заработок, но очень надеялась, что с голоду не умрет и на вокзал жить не переедет. Когда небольшая туристическая компания «Глобус» предложила ей должность курьера за семьдесят пять латов, Санта ликовала. Тридцать – за жилье и сорок пять – на питание. Красота! А если экономить и питаться макаронами и манной кашей, то останется и на косметику, и на модные колготки. О чем еще можно мечтать в пятнадцать лет!

Работа Санте нравилась. Хоть в первые дни она и путалась в названиях улиц и районов города, развозя турпутевки клиентам, ее не ругали, а наоборот, заботились. Особенно владелица фирмы Инга. По возрасту она была сродни Лиге, и сама имела пятнадцатилетнюю дочь, и потому, видя, как старается девушка, поощряла ее и даже ставила в пример своей дочери, которая не только не имела понятия, что такое зарабатывать деньги своим трудом, но и тарелку за собой мыла, как говорят, под дулом пистолета.