Тайны прошлого

Черные глаза юноши благодарно блеснули. Чем бы о ни занимался, он думал о Сели. Играл на пианино и представлял себе, как она его слушает. Ему хотелось познакомить ее со всеми своими любимыми музы произведениями, ввести в тот мир, в котором жил он сам потому-то он и приносил ей компакт-диски.

Ему хотелось читать с ней одни и те же книги, любить одни и те же стихи, видеть мир и радоваться ему.

— Неужели это так плохо, Сержинью? — спрашивал он своего друга, делясь с ним своими планами и мечтами, —  я хочу ей только добра, только счастья! Ты не можешь себе представить, что я чувствую, когда вижу девушку, которую люблю.

— А ты уверен, что любишь ее? — с сомнением спросил закадычный друг. — Нравиться — одно, а любить — совсем другое. Она же уйдет в монастырь! И что ты будешь делать?

— Не знаю, — с тоской ответил Тьягу. Я и сам все время думаю об этом, она такая мягкая, такая ласковая. Она у меня все время перед глазами.

— Я думаю, что ты любишь ее всерьез, — уважительно вздохнул Сержинью. — Я бы и сам хотел полюбить так, как ты.

Тьягу советовался и с Жуаной, пытаясь понять, что происходит с Сели и что ей может понравиться.

— Вы обе девушки одного возраста, тебе легче понять ее, — говорил он доверчиво, не понимая, что причиняет сердцу бедной Жуаны боль. — Посоветуй, как мне себя вести, чтобы Сели захотелось быть со мной.

Но что могла посоветовать ему Жуана? Она была несказанно рада тому, что Тьягу идет с ней рядом, и ей хотелось бы, чтобы говорили они совсем не о Сели, а о них двоих. Дорогу им преградил хорошенький белый котенок.

— Ах, какая прелесть! — растроганно проговорила Жуана, залюбовавшись тупым носиком и большими глазками маленького перса.

— Вот что я подарю Сели! — радостно объявил Тьягу, подхватив котенка на руки.

Как потом мучилась Жуана, ругая себя за то, что не попросила котенка себе в подарок.

— Почему я его отдала? Почему? — корила она себя. Из-за своих отношений с Тьягу Жуана стала лучше понимать чувства матери. Вот и она страдает точно так же из-за Атилы, и ей становилось очень жалко свою дорогую мамочку.

Атила пропал, и Жанета нигде не могла отыскать его. Квартира, которую он показывал ей как свою, оказалась выставленной на продажу агентством по недвижимости, а никакого другого адреса у Жанеты не было. Когда, пропустил несколько дней из-за того, что никак не могла привести свои нервы в порядок, Жанета вернулась в школу танцев, Жизела сказала, что все у них в порядке, появилось два новых ученика, и они внесли плату вперед, остальные ученики ходят исправно, кроме одного — Атилы, он вдобавок взял из кассы триста реалов и исчез, не вернув долга.

— Этот долг я ему простила, — устало сказала Жанета и, надев на лицо дежурную улыбку, пошла заниматься.

Она кружилась как заведенная, стараясь усталостью отогнать от себя неотвязные мысли, а мысли были об одном: где разыскать Атилу? Жанета думала, что он уже нашел себе другую, смотрит ей в глаза, говорит ласковые слова, ласкает, и от одного этого ей хотелось горько плакать.

Неизвестно, стало ли бы ей легче, если бы она увидела, как несчастный Атила сидит у стойки бара и опрокидывает один стакан за другим, не в силах справиться со свалившимся на него несчастьем — он не притворялся, не лгал, когда говорил слова любви Жанете, он, в самом деле, любил ее. Любовь, наконец, поймала в ловушку того, кто так долго и безнаказанно пользовался ею в корыстных целях. Для обманщика настал наконец час расплаты, и он был вдвойне горек, потому что не оставлял ему никаких надежд.

Мать и дочь, Жанета и Жуана, теперь частенько сидели, обнявшись. Одна думала об Атиле, другая —  о Тьягу.

А Тьягу по-прежнему думал только о Сели и был счастлив, что увидит ее, шагая поутру с корзинкой в направлении ее дома.

Онейди удивилась, увидев нежданного посетителя, но то показал ей жителя корзины, и она с улыбкой закивала, показывая рукой на дверь комнаты Сели.

Сели стояла на молитве, глаза ее были полны слез. Она просила, чтобы добрый Иисус ответил на ее горячую молитву, и вдруг прямо перед ней появился пушистый белый котенок, который косился на нее, смешно перебирая своими толстыми лапками.

Котенок был настоящим чудом, и Сели замерла от восторга, а потом нежно и бережно прижала пушистый комочек к сердцу. Ей так не хватало живого тепла! Как она любила всех животных, живших в монастыре! Как скучала без своего Карла Великого! Так что это? Неужели ответ на ее молитву?

Сели повела глазами по сторонам и у приоткрытой двери увидела счастливое улыбающееся лицо Тьягу. Ах, вот оно что! Опять соблазн! Сели отвернулась, но выпустить из рук беленький пушистый комочек не смогла. Так она и молилась, прижав его к груди и прося дать ей ответ.

Тьягу спускался по лестнице и впервые улыбался во весь рот. На этот раз он сделал Сели настоящий подарок, к тому же он сможет навещать его, должен же он знать, как поживает его питомец.

У дверей он столкнулся с Жулией и не мог не поговорить с ней.