Тайны пустоты

Таша твёрдо знала, что мама неправа, что просто не осведомлена об особенностях инопланетной расы, что Стейз любит её больше, чем можно выразить какими бы то ни было эмоциями. Он редко произносил слова признаний, но предугадывал все её желания и исполнял ещё до того, как Таша успевала их озвучить. Стоило ей проявить горячий интерес к прочитанной книге – и появлялись билеты на фильм или спектакль, снятый по её сюжету и идущий где-то в тридесятой галактике, но прямо сейчас. Случайно обронённая фраза, что на Омега Хала растут самые красивые розы на свете, – и в её комнате стоит кадушка с цветущим кустом. Её экипировка при отъездах на другие планеты, её защита от агрессивных видов их фауны были предметами постоянных забот её стратега и добродушных шуток коллег-экологов. На днях биосинтезатор в их жилом блоке выдал на десерт нечто ярко-красное, стоящее на тонких лапках и такое умилительно пушистое, что Таша приняла это нечто за живое существо, случайно забравшееся в кухонный агрегат.

– Какая очаровательная... кракозябра! – воскликнула она. – Стейз, кто это?

– Пирожное, созданное в соответствии с твоими вкусами: Крок отметил, что тебе особенно нравятся пушистые объекты и объекты алого цвета, а я знаю, что ты любишь безе и заварной крем на сливках. Здесь соединено всё вместе.

– Гениально, – рассмеялась Таша. – Я ещё зверей люблю, поэтому отдельная просьба: не маскируй порции овощного рагу под щенят и тигрят, ладно? Мне будет жалко их есть!

У них возникали разногласия лишь из-за попыток Стейза работать по ночам и игнорировать предписания врачей, но некая напряжённость между ними всё усиливалась. Таша догадывалась, что она связана с достопамятным письмом Брилса, и проклинала все эмоции на свете и привередливую пустоту, не согласную принять страсть за чувство, достойное ответа. Она предвидела, что мысль об упущенной возможности обходным манёвром проникнуть в тайны пустоты взвалит на Стейза бремя неподъёмной вины. Осознание, что шанс быстро решить жизненно важные вопросы безопасности триллионов людей связан только с ним, не даст стратегу спать спокойно. Пустота, наверное, уже устала от их постоянных визитов и скоро начнёт выплёвывать их, как подпространство чужих миров. Понимая, что берётся за совершенно безнадёжное дело, которое не смог осилить учёный авгур, Таша взялась изучать инопланетную физику. Надежда, что она сама сможет в чём-то разобраться, то и дело умирала в муках над томами основ естествознания, но Таша всё равно продолжала грызть неподдающийся гранит высокой науки.

– Вы загоняете себя в состояние стресса, – озабоченно предупреждал психолог, которого она была обязана посещать, как официально трудоустроенная сотрудница Стратегического центра.

– В отличие от коренных обитателей планет Альянса я не умею философски смотреть в лицо грядущей опасности, мне необходимо что-то делать! – нервно шагая из угла в угол уютного кабинета, объясняла Таша.

– Вы же понимаете, что на самом деле никто не сидит сложа руки? Все делают, что могут и что должны делать, не взваливая на себя ношу единственного спасителя галактик. Так и вы её скиньте, Таша.

«А Стейз? Как он справляется с грузом ответственности? С ним точно всё в порядке?» – Вопрос вертелся на кончике языка и останавливало его лишь чёткое осознание, что профессионал ни слова не скажет о затруднениях другого клиента. А Таша всё больше боялась, что чрезмерно развитое чувство долга Первого стратега разрушит их хрупкие отношения. Он же всегда отдавал предпочтение логике, а не чувствам.

.....

Летя на крыльях любви в их общий жилой блок, Таша предвкушала скорую встречу со своим стратегом. Дверь приветливо мигнула, растворяясь перед ней и бесшумно возникая за спиной, стоило переступить порог. Стейз уже был дома – она слышала его громкий голос – а значит, нет необходимости подниматься на верхний этаж и вытаскивать его из-за стола рабочего кабинета.

– Первая поправка больше не потребуется, ты исчерпал свой лимит на эмоции, так что теперь удерживает тебя от решительного шага? – донёсся до Таши второй голос. Мать Стейза пришла к ним в гости? Нет, в данных по блоку горят лишь два имени, так что сенатор общается с сыном по визору. К чему она завела речь о пресловутой первой поправке? Похолодев от дурного предчувствия, Таша замерла на месте, невольно подслушивая явно приватный разговор. – У вас теперь чёткие договорные отношения, а не сентиментальная муть, как раньше?

– Да, мы с Ташей обо всём условились, – ледяным тоном ответил Стейз и Таша содрогнулась, что об их страстном шёпоте в темноте отзываются в таких выражениях.

– Отлично, любой договор можно расторгнуть и заключить другой, более логичный, обоснованный и необходимый. – Пауза, и голос недовольно продолжает: – Будешь так долго раздумывать – пришлю новый длинный список невест.