Тайны пустоты

Смотря в зловеще искажённое лицо великого нуль-физика, стражи даже под страхом смертной казни не смогли бы выдавить ни слова. Расстроишь стратега правдой о девушке – и улетишь в подпространство в тур в один конец. Или в открытый космос без скафандра. Нуль-физики – отличные ребята, но лучше их не гневить, это всем со школьной скамьи хорошо известно!

Вместо смотрителей ответили подчинённые Военного стратега:

– К сожалению, девушка скончалась от неизвестной болезни до нашего прихода, есть запись.

Стратеги замерли и побледнели. Оррин положил руку на плечо друга и хрипло напомнил:

– Её смерть ничего ещё не значит. Мы найдём её в любом..., – он запнулся и подыскал слова: – в любом случае. Она даст о себе знать, а я предупрежу смотрителей всех миров, чтоб её появление не пропустили. Ты же помнишь о... профессии своей Таши.

Загадочные слова окончательно запутали несчастных смотрителей. Как погибшая даст о себе знать?! И как это: смерть ничего не значит?! Страшно подумать об изобретениях современной науки!

Стейз пролистал свои портреты и бережно спрятал их во внутренний карман комбинезона. Подавив стремление снять очки перед беседой со смотрителями и отругав себя за низменное желание припугнуть людей, он глухо спросил:

– Как вы на неё вышли?

По мере рассказа о выступлениях в цирке и фееричном подрыве дома лица стратегов светлели, а Оррин уважительно присвистнул:

– Умненькая девушка и с богатой фантазией!

– Что она вам сказала, когда вы явились за ней? – отрывисто спросил Стейз.

Смотрители замялись и неохотно признались:

– Заявила, что специально нарушила закон, чтобы мы пришли к ней, и просила связаться с... с вами.

– Почему не связались с вашим непосредственным начальством и не велели доложить выше?

– Н-но... н-но... мы решили, девушка не в себе. Только сумасшедшая может требовать немедленно соединить её со стратегом галактик!

Стейз недоумённо нахмурился:

– Сколько раз за все годы вашей службы к вам приходили сумасшедшие, требующие связать их с руководством Альянса?

– Н-ни разу.

– Тогда ваш вывод совершенно безоснователен даже с точки зрения статистики. О логике столь нелепого рассуждения я просто умолчу. Где запись вашего прихода в убежище вместе с девушкой?

Измученный вид Таши глухой болью отозвался в душе Стейза, как и её горький сарказм, её решительное обращение к смотрителям: «Звоните, кому хотите, но мне срочно нужен Первый стратег! И я ему тоже очень-очень нужна, иначе он не прилетел бы за мной в закрытый мир». Он выдернул её из привычной жизни, потерял в глубинах вселенной, а она не только не затаила на него зла, но и пришла на помощь.

– А ведь Таша всё время говорила вам абсолютную правду, – остановив запись, сказал Стейз. – Если бы вы поверили ей, просто поверили...

– У неё кровотечение в точности, как у тебя при рейдах в подпространство, – тихо заметил Оррин, смотря на застывшие в кадре алые капли.

– Потому что у него та же причина – она уходила на помощь мне. Уходила в туннель, рискуя собственной жизнью и, возможно, всё-таки отдав её за чужое спасение.

– Это был её выбор, не казнись, – начал было Оррин, но Стейз перебил его:

– Ты не понимаешь... Последнее мгновение в пустоте Таша потратила на то, чтобы вытолкнуть из подпространства меня. И ей не хватило времени и сил скрыться самой...

Оррин тяжело вздохнул и обернулся к смотрителям:

– Где тело девушки?

– Его забрали родственники. Прилетели, когда она была при смерти, и забрали тело. Поскольку медицинская капсула зарегистрировала смерть девушки, мы не стали возражать.

– Погодите, вы городите чушь. Что за родственники, которые к тому же прилетели?

– Они из расы авгуров.

– Что?!! Ташу увезли авгуры?!!

Когда стратеги связались с ближайшим сторожевым крейсером и вместе с отрядом полицейских умчались к шаттлу, готовому доставить их на палубу этого космического крейсера, смотрители облегчённо выдохнули.

– Зря я переживал, что служу в глубинке, – сказал один из стражей мира Ирилан. – Нервная работёнка у центральных служб!

– Остаётся надеяться, новые «сумасшедшие» с портретами стратегов в руках у нас не объявятся, – поддержал его напарник.

...

Её тело по-прежнему лежало в медицинской капсуле, но обстановка вокруг показалась Таше отличной от той, что была в убежище стражей-смотрителей. Правда, ей было тогда так плохо, что она не успела толком осмотреться, но вот этого сероволосого пожилого мужчину с блёклой, будто вылинявшей внешностью, она запомнила: он уверенно лгал об их якобы имеющем место близком знакомстве. «Дорогой» её именовал! Старик сидел на кушетке, устало прислонясь спиной к стене, а кроме него в комнате находились ещё двое мужчин: оба молодые и порывистые, мерящие комнату нервными шагами. Почему-то наибольшую тревогу внушал старик.

Нити связи с телом натянулись и задрожали, но Таша не спешила возвращаться к жизни: ей запала в память собственная мысль, что реальный мир представляет для неё большую опасность, чем мир потусторонний, который Стейз именовал подпространством.