Тайны раскола. Взлет и падение патриарха Никона

Вопросы более чем красноречивые. Задавал их человек либо очень глупый, либо впервые услышавший об обращениях украинцев. Полагаю, что верно второе. Монарху, чередующему занятия церковной реформой с отдыхом на охоте, некогда было вникать в проблемы малороссийского гетмана. Да, Алексей Михайлович интересовался Малороссией — ее культурой, особенно церковной и книжной. А вот политическая ситуация в крае государя не волновала. На это у него имелись первые министры и думные дьяки — до 1648 г. Морозов и Чистой, затем Ванифатьев и Волошенинов. Оба дуэта ограждали юношу от подобных государственных забот. Царь довольствовался тем, что подписывал грамоты и указы, присутствовал на дипломатических приемах и боярских думах, облекая в царскую волю советы старших. Разумеется, он выслушивал и речи послов, в том числе украинских, и доклады министров, среди прочего, и о мытарствах «черкасского» народа. Выслушивал, да не слышал. Выражаясь по-простому, вести с Украины в одно ухо царя влетали, в другое вылетали, и, увлеченный иными предметами, Алексей Михайлович быстро забывал о них.

Так бы и жил второй Романов в счастливом неведении и дальше, если бы кому-то из ближнего круга государя в середине января 1651 г. не понадобилось усовестить беспечного венценосца, равнодушного и черствого к бедам единоверцев — польских подданных. И кому же? Морозову?! Борис Иванович, судя по депешам Поммеренинга, склонял к тому воспитанника с начала 1649 г.^{42} Только тщетно. Слова министра, свалившего государство в революцию, уже не воспринимались воспитанником как истина в последней инстанции. Ванифатьев?! Естественно, нет. Ртищев?! По молодости лет не обладал нужным авторитетом, даже если и сочувствовал украинцам. Остается единственный кандидат — митрополит Новгородский Никон, возвратившийся в Москву убежденным сторонником войны с Польшей…

* * *

М. Суличич с товарищами опешил, когда того же 29 января (8 февраля) в Посольском приказе узнал, что неясно русскому государю. Послы не без обиды молвили: «Как гетману их, Богдану Хмельнитцкому и всему войску запорожскому быти под царского величества высокою рукою, о том они не ведают. И от гетмана с ними о том ничего не наказано, а ведает то гетман!»

Если делегацию из Чигирина ответ государя обескуражил, то «ревнителей благочестия», напротив, не на шутку встревожил. К тому же Алексей Михайлович не ограничился простым любопытством к миссии Суличича, а чуть ли не сразу после приезда в Москву казаков велел, во-первых, послать к Хмельницкому спецкурьера — дьяка Лариона Лопухина, во-вторых, созвать чрезвычайный собор по «литовскому делу». Ванифатьев мгновенно сообразил, чем чревато для единогласия и реформы в целом «сборное воскресенье» в защиту Украины, и, пока Разрядный приказ (И.А. Гавренев) организовывал выборы в городах и уездах депутатов от дворянства и посада, постарался максимально ускорить проведение Священного собора, чтобы переключить внимание духовного сына с международной тематики на внутреннюю. Алексей Михайлович от любезного его сердцу дела уклоняться и не думал, собственноручно набросав повестку дня совещания из тринадцати параграфов.

Первым, разумеется, стояло «О единогласном пении в с[вя]тей Бож[ией церкви] в монастырех и в соборех…». Собор заседал один день — 9 (19) февраля 1651 г. в Кремле. Грамота патриарха Парфения лишила смысла какие-либо дискуссии, почему узаконение единогласия прошло вполне гладко. И теперь надлежало «по преданию святых Апостол и святых и богоносных отец и по уставу пети во святых Божиих церквах чинно и безмятежно, на Москве и по всем градом, единогласно, на вечернях и на павечерницах, и на полунощницах, и на заутренях, псалмы и псалтырь говорить в один голос, тихо и неспешно… к царским дверем лицем. А… в которое время священник говорит ектенью, а певцы в то время не поют. А в которую пору певцы поют, и в то время священнику ектеньи не говорить… А псаломщику или псалтырнику також говорить ряд псалма и стих, сказав на крылос, и дожидатися, покаместа певцы допоют стих с припелом… Також на вечерни прокимны, а на заутрене «Бог Господь» со стихи пети, пережидаясь, и тропари, и седалны сказывать и песни по чину, неспешно. И по них чести священное писание на поучение православным христианом. И пред литоргиею часы говорить единогласно ж, и во святей божественней литоргии ектеньи и возгласы… и прокимны со стихи., пети також де… не вдруг, пережидаяся..>