Тайны раскола. Взлет и падение патриарха Никона

Возвращение обоих совпало с хорошими вестями из Чигирина, привезенными митрополитом Навпакты и Арты Гаврилой Власием. Союз Руси с «Черкассами» становился реальностью. Повышалась и актуальность работы Арсения. Ему без проволочек выделили особый «кабинет» — «золотую палату» дворца Бориса Годунова. Здесь старец изучал и анализировал первоисточники, обнаруженные в Новгороде и Москве (патриаршей библиотеке), монастырях Юрьевом, Хутынском (под Новгородом), Троицком и Иосифо-Волоцком (под Москвой), переводил и выписывал необходимые цитаты в особые тетради. Понимание того, что и где придется исправлять, складывалось медленно и постепенно. Важно отметить, что Никон Арсения нисколько не торопил. Более того, позволил отвлекаться от архивных изысканий на преподавание греческого и латинского языков в особой школе для юношества, учрежденной при Чудовом монастыре. Практически Арсений этой школой заведовал. Так что исследование, готовившее почву для великой церковной реформы, не обещало быть скорым. В том числе и по объективным причинам. Ведь ученый не думал ограничиться сокровищами ведущих «древних российских книгохранителниц». «Из прочих градов и честных монастырей» тоже надеялись достать интересный материал. А 7 (17) июня 1653 г. в Москву приехал из долгих странствий Арсений Суханов с подробным описанием греческих обрядов, которые строитель Троицкого подворья наблюдал лично в разных святых местах Османской империи, не исключая Иерусалима. Разумеется, третью часть «Проскинитария» с «чиновником», «како греки церковной чин и пение содержат», тотчас приобщили к делу.

И примерно через месяц, не позднее середины июля 1653 г., Никон предпринял шаг вполне закономерный и, главное, подтверждающий вывод о том, что форсирование обрядовых преобразований никем не планировалось. Не успевшему толком отдохнуть, Суханову поручили вновь отлучиться на турецкий юг, на Афон, к старцам, дабы приобрести у них тексты подлинных греческих православных уставов. В путь троицкий монах тронулся в октябре 1653 г. Накинем год-полтора, необходимые для вояжа туда и обратно. Затем еще полгодика — на творческое осмысление Арсением и патриархом всего собранного по заданной теме. Вырисовывается ориентировочная нижняя временная граница созыва реформационного собора — весна или осень 1655 г. Увы, идеальный вариант не осуществился.

Собор этот, как мы знаем, прошел в конце зимы 1654 г., когда Суханов едва добрался до молдавской столицы — Ясс (цели путешествия — Афонской горы — старец достиг в середине апреля 1654 г.). Церковные проблемы «власти» обсудили впопыхах, на поименное голосование вынесли лишь шесть центральных, прочие вотировали «списком» под красивой формулой: «исправити противо старых харатейных и греческих» образцов. Иными словами, выбор текстов для корректировки богослужебных книг отдавался целиком на волю патриарха. А кому полномочия передоверил Никон? Конечно, тому, кто уже полтора года детально вникал в вопрос — Арсению Греку. И вполне логично, что «киевлянин» в марте 1654 г. на правах главного справщика возглавил коллектив московских печатников. Он — единственный хотя бы более или менее знал, что и как надо менять в подлежащей переизданию литературе. Правда, разобраться до конца во всех тонкостях греко-русского перевода старец не успел. Между тем, покровитель его распорядился выпустить первые две книги — «Служебник» и «Скрижаль» — максимально быстро, к осени. Обе взяли в набор в апреле, для второй дата известна — 25 апреля (5 мая) 1654 г.^{55},[9] Но разве по силам одному человеку, к тому же иностранцу, за столь краткий срок свершить что-либо подобное, особенно если ему не все ясно в том, что предстоит сделать?