Тайны русских волхвов

Здесь же напомню, что тогда я напечатал в журнале статью «Волхв и целитель»[3] об одной из волжских традиционных общин: Нижегородской областной языческой. Как раз тогда эта община стала «оглашенной», то есть была зарегистрирована в Министерстве юстиции (сейчас это уже не так).

Возглавлял ее тогда человек своеобразный. Не буду называть его имени в сей книге. Как показала жизнь, оглашение никогда не приводит к добру. И мы давно уже не пересекались, да и «старые люди», что и прежде острожничали, теперь прервали всякие, даже опосредованные с ним связи, по причине важной. Ему известной, но также не подлежащей огласке.

Однако кое о чем я все же напомню. Поначалу он был просто одним из исследователей традиции, жил в маленькой однокомнатной «хрущовке» на окраине Нижнего Новгорода, ездил по стране с краеведческими, фольклорными экспедициями, сотрудничал с Нижегородским университетом и собирал материалы о народном целительстве, открыл кабинет народной медицины в одной из нижегородских больниц.

И он был не только первым, зарегистрировавшим общину, но и единственным человеком в России, у которого даже в трудовой книжке значилось: «волхв». В 1990-х годах это значило вовсе не то, что сейчас, когда явилось столько странных, мягко говоря, неоязычников.

Потом он стал крупным московским «государевым» служащим, занимающимся проблемами безопасности. Краткое время он даже исполнял обязанности заместителя министра Российской Федерации. Эта запись в трудовой книжке следовала через несколько строк после записи «волхв», чем он очень гордился в ту пору – не знаю, как сейчас.

Подумайте, как это могло произойти на досуге… Возможно, как-нибудь на основе той реальной истории я даже напишу фантастическую повесть… Впрочем, она будет интереснее и ярче, чем жизнь, в коей слишком многое должно оставаться в тени.

А сейчас, если кто читал книгу Лукьяненко «Ночной Дозор» или смотрел одноименный фильм, тот вспомнит образ волшебника Гесера. Он тоже был «зам. министра», и тоже являлся «целителем». Это и о нас, но и, конечно же, не о нас. В книге и фильме много «сумрака» и недостоверных слухов. Впрочем, кое-что он и угадал… Ситуация в общинах язычников никогда не была простой, тем более в открывших себя миру.

И после той книги мы стали главу сей общины называть за глаза «Гесером», – хоть есть «Гесеры» и выше рангом, вышедшие из традиции, но уже столь закрытые от общества, что и мне о них известно немногое. Однако надо понимать, что именно они исподволь и стараются выправить непростую ситуацию в стране, да и в «языческом» движении тоже.

Итак, это имя «Гесер», как псевдоним главы сей общины, я оставлю в настоящей книге.

В том же 1992 году было опубликовано первое издание «Гамаюновых песен» и «Велесовой книги». Между прочим, надпись на последней странице того издания свидетельствует о том, что это было сделано «по заказу Нижегородской областной языческой общины» – впрочем, нужно понимать, что заказов со стороны обычных читателей журнала, просто интересующихся традицией, было на много порядков больше.

Так что настоящее чудо и состояло в том, что общественный интерес к теме уже был, а подлинных, тем паче «светлых», носителей традиции найти было не просто, они по-прежнему оставались «незримыми».

А чудеса на этом не кончились. Все только начиналось. Я входил в странный мир, который следовал своей зазеркальной логике.

Бусовы чудеса

И сказал Велес…

Книга «Русские Веды» («Песни птицы Гамаюн», «Велесова книга») 1992 года была первым изданием на эту тему. За все годы советской власти не было ни одной книги о древней славянской традиции (кроме трудов археологических). Не было ни одного переиздания дореволюционных книг на эту тему. А между тем речь шла о культуре даже не античной, а средневековой. То есть: о дне вчерашнем, о наших дедах…

Потому еще журнальная публикация «Песен птицы Гамаюн» начиналась со слов: «И сказал Велес: Открой короб песен! Размотай клубок! Ибо кончилось время молчания и пришло время слов!»

В эти годы по стране пошли тектонические разломы. Перестала существовать «Наша родина – СССР». Кстати, это также имя краеведческого движения, в котором я участвовал еще со школьных времен и которое под другим именем – «Отечество»– дожило до сегодняшнего дня. С ним я сотрудничаю и ныне.

Рухнули тиражи всех общесоюзных изданий. Рухнуло само издательство «Знание». И всем нам прислали уведомление о том, что мы, сотрудники журнала «Наука и религия», уволены.

Более того, наш журнал даже не попал в текущий почтовый каталог. Это также лишило нас многих подписчиков. Потому тиражи журнала упали с миллиона сразу до 20 тысяч (где-то на том уровне журнал и держится по сию пору).

Единственно, что мы успели сделать тогда: сообщить о подписке на «Русские Веды». И они вышли небывалым по тем временам 50-тысячным тиражом.