Тайны русской дипломатии

Так сорвалась первая попытка Москвы вступить в переговоры с Пекином. К счастью, Косыгин был не из тех, кто при неудаче опускает руки и думает не о деле, а об ущемленном самолюбии. Раз не удалось связаться с Чжоу Эньлаем напрямую, надо искать обходные пути — таков был его наказ дипломатам. И они эти пути нашли! 11 октября 1969-го в пекинском аэропорту состоялась встреча Косыгина и Чжоу Эньлая. Она была очень сложной и, не боюсь этого слова, жесткой, но главы правительств договорились о главном — о поездке советской делегации в Пекин, где в ходе переговоров должны быть решены все спорные вопросы.

Буквально через несколько дней, а точнее 19 октября, советская делегация во главе с первым заместителем министра иностранных дел Василием Кузнецовым прибыла в Пекин. В качестве эксперта в составе делегации был Юрий Галенович, который рассказывал, что обстановка в китайской столице была не просто напряженной, а откровенно враждебной. Больше того, китайцы в пограничном конфликте считали себя победителями и, видимо, поэтому переговоры начали в откровенно ультимативной форме. Но наши эту эйфорию потихоньку свели на нет, начали выдвигать свои требования и в конце концов довели дело до того, что в печати было опубликовано «Соглашение о временных мерах по сохранению статус-кво на границе». Очень важно, что в одном из главных пунктов стороны были единодушны. В «Соглашении» на этот раз не кровью, а черным по белому было записано: «Обе стороны соглашаются избегать вооруженных конфликтов. Обе стороны обязуются, что все вооруженные силы каждой из них, включая ядерные вооруженные силы, не будут нападать на другую сторону и не будут открывать огонь по другой стороне».

И еще. Подписывая это соглашение, Москва и Пекин договорились, что все спорные вопросы отныне будут разрешаться «путем консультаций через дипломатические каналы».

Что касается Даманского, то в соответствии с последующими договоренностями он стал китайским. Кстати говоря, мало кто знает, что еще летом 1964-го шли активные переговоры о спорных участках советско-китайской границы и, если бы не резкое обострение отношений и личное вмешательство Мао Цзэдуна, Даманский уже тогда был бы китайским.

Бог с ним, в конце концов, с Даманским. Главное, что пролитая там (да простят меня живые и мертвые за такое выражение) малая кровь не дала пролиться рекам большой крови, не дала разразиться ядерной войне. Ну а то, что все спорные вопросы между Россией и КНР разрешаются «путем консультаций через дипломатические каналы», мы видим, если так можно выразиться, воочию. И конечно же, ни у кого нет сомнений, что русский с китайцем снова братья навек.

СОЛДАТЫ ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО ФРОНТА

ЖЕРТВЕННАЯ КРОВЬ ПОЭТА

Во все времена дипломаты были самой желанной и самой легкой добычей для всякого рода разведок, контрразведок, а также королей, шахов, султанов и президентов. И это не случайно. Ведь дипломаты являются носителями самых серьезных государственных тайн и секретов, они заранее знают, что замышляет тот или иной король или президент, именно они приезжают в резиденции глав государств с горькими сообщениями о начале войны, они же подают первые весточки о том, что пора бы замириться.

И при всем при том, находясь на территории того или иного государства, дипломаты совершенно беззащитны: им запрещено носить оружие, иметь телохранителей, не говоря уже о том, что редко какое посольство располагает своей собственной охраной. А всякие там соглашения и договоры, на основании которых государство места пребывания должно выделять для охраны посольств полицейских, карабинеров или жандармов, — это не более чем бумажный щит и картонный меч. При желании ворваться в посольство и арестовать или даже убить находящихся там дипломатов проще простого. История этот грустный вывод подтверждает чуть ли не на каждом шагу по своей ухабистой дороге.

Еще в XVIII веке, как только Турция и Россия где-нибудь на Дунае или в Крыму начинали военные действия, русские послы тут же оказывались в Семибашенном замке, где содержали самых опасных преступников. Первым проложил туда дорогу доверенный представитель Петра I граф Толстой — он побывал в замке дважды и чудом уцелел. Чуть более полувека спустя путь Толстого повторил А.М. Обресков. Он был куда дальновиднее, предусмотрительнее и, если хотите, пронырливее: даже находясь в тюрьме, оставался в курсе всех планов султана и ухитрялся передавать эти сведения не просто на волю, а прямо в Петербург. То же самое делал и наш посол Я.И. Булгаков: томясь в Семибашенном замке, он умудрился раздобыть план турецких военных операций и переслал его в Россию.