Тайны рыболовной дипломатии

Сами переговоры министр вел спокойно, стараясь расположить к себе партнера, при этом старательно следил, чтобы не создавалось в ходе их «завалов», которые бы привели к срыву. Аргументация была очень четкая. Ишков умел слушать партнера: умел опрокидывать те аргументы, которые не отвечали интересам отечественного рыболовства. Одновременно он признавал и возможности собственного отступления, но – до определенного предела, до предела директив. Были случаи, что он выходил за директивы, но всегда ответственность брал на себя.

Норвежская газета «Фисхарен» давала такую характеристику нашему министру: «Ишков производил впечатление человека живого, общительного, знающего много. Но за столом переговоров он был тверд, и в этом норвежские власти убедились, начиная с переговоров о 200-мильной зоне и соглашению по рыболовству и кончая договором о “смежной зоне” и нерешенными вопросами по Шпицбергену».

Многие предложения, которые он выдвигал, смотрели в будущее – на годы. Таким оказалось сотрудничество с Норвегией, Фарерскими островами, Канадой, Японией, Анголой, Марокко, Мавританией, Новой Зеландией и многими другими странами. Все зарубежные партнеры, с которыми он вел переговоры (а это были министры рыболовства, первые руководители стран и министры иностранных дел), все они высоко отзывались о нем и особенно ценили его стратегическое мышление. Так, бывший министр рыболовства Норвегии Эйвен Болле во время моей последней встречи с ним сказал, что когда Ишков предложил подписать соглашение о создании смешанной комиссии по рыболовству, то он полагал – это бесперспективная идея и пошел на подписание соглашения без всякого энтузиазма. Однако спустя годы он убедился в обратном. Работа смешанной советско-норвежской, а теперь уже российско-норвежской комиссии позволила избежать рыболовных конфликтов между двумя странами и решить все вопросы взвешенно. Таких примеров в деятельности Ишкова на международном направлении много.

По-особому министр относился к многосторонней дипломатии – деятельности международных организаций по использованию биоресурсов. Несмотря на признание им важности этого направления, всю практическую работу вели его заместители либо начальники управлений.

Во всех своих международных делах А. А. Ишков опирался на ученых, хотя часто его отношения с тем или иным специалистом складывались непросто. Министр никогда, по крайней мере, в мою бытность работы с ним, не ставил свою подпись под каким-либо научным трудом или научной разработкой. В этом отношении он был щепетилен.

Следует отметить его положительное отношение к созданию смешанных компаний, экспедиций как в области рыболовства, так и в области обработки рыбы с иностранными партнерами. Причем они начали формироваться под его «покровительством» задолго до официального принятия курса на рыночные отношения. Безусловно, Ишкову приходилось все вопросы, связанные с международным сотрудничеством, пробивать в Госплане, МИДе, МВТ, Минфине, а главное – на Старой площади. На этом направлении были и неудачи. Но и тут Александр Акимович не терял оптимизма.

Большую энергию А. А. Ишков вложил в организацию и проведение Международных выставок Инрыбпром, которые последовательно были осуществлены в Ленинграде при его непосредственном участии в 1968 и 1975 годах. Цель выставок была не только показать, чем располагает отечественное рыбное хозяйство, но и привлечь ведущие иностранные рыболовные державы, а также фирмы. Одновременно с этим Ишков неизменно добивался у правительства выделения для отрасли средств для заключения контрактов с иностранными фирмами на покупку техники и даже заказа на строительство судов. В ходе выставки шли, как правило, переговоры в области рыболовства с представителями других государств. Словом, и здесь А. А. Ишков шел широкими стратегическими шагами к заветной цели: вывести отрасль в мировые лидеры.

Мне известно, что сам он хотел уйти с должности министра в 1980 году: после завершения выставки Инрыбпром—80. На ней А. А. Ишков предполагал высказать свои мысли о путях дальнейшего развития рыболовства. К сожалению, обстоятельства, да и состояние здоровья вынудили уйти его на пенсию в феврале 1979 года. Итог деятельности министра А. А. Ишкова характеризуют две цифры: в 1940 году вылов составлял 1,3 млн. тонн, а в 1976-м – 10,4 млн. тонн.

В неофициальной обстановке

Таких встреч с Александром Акимовичем Ишковым было у меня немного: министр есть министр. Мне пришлось неоднократно бывать с ним за рубежом в периоды, когда в переговорном процессе был тайм-аут, шесть или семь раз бывать у него на даче и дома. Гостя он всегда радушно сам выходил встречать. Если это было предобеденное время – оставлял на семейный обед. Старался создать атмосферу непринужденности, давал возможность высказаться, не давил своим авторитетом. В перерывах между переговорами за рубежом Александр Акимович любил посмотреть достопримечательности того или иного города, страны. Приглашал на такие прогулки всех, кто был свободен от анализа материалов и от подготовки к очередному раунду переговоров. Запомнились прогулки с ним в Бельгии, где Ишков интересовался музеем Наполеона в районе Ватерлоо, домом Рембрандта, костелами в Амстердаме. Хотя тогда у него уже болели ноги, он мужественно поднимался по винтовой лестнице одного из костелов, где была размещена якобы часть креста, на котором был распят Христос. Мы, молодые, с тоской смотрели на эту винтовую лестницу. Сопровождавшего нас мэра Амстердама он подробно расспрашивал о бюджете города, о деятельности депутатов, полиции, затевал разговор на другие, такие далекие от рыболовства темы. В конце одного такого интересного дня, уже заходя к себе в номер, усталый и довольный Александр Акимович заметил: «Вот так надо жить, создавать, творить – невзирая на трудности». Я спросил: «О чем и о ком вы?». Он, прищурившись, смеясь только уголками глаз, ответил: «Конечно не о Наполеоне, а о Рембрандте и Христе». Часто, когда останавливались в гостиницах, он выходил утром или вечером в сувенирные магазины, доставляя нам, сопровождавшим, дополнительные хлопоты, и покупал сам какой-либо мелкий сувенир. Для него было важно именно самому купить. Одно время он увлекался коллекционированием спичечных коробков тех гостиниц, в которых останавливался.

В одной из своих последних поездок в Канаду он был приятно поражен, когда в океанариуме узнал огромную касатку, которую впервые видел в этом же океанариуме более 10 лет назад. Когда дрессировщик дал команду касатке выйти из воды (на треть тела), Ишков, без боязни похлопав ее, весело сказал: «Да, стареем потихоньку, но мощь чувствуется». Дрессировщик был бледен – никто из посетителей с этой касаткой так запросто не обращался: «Вы ведь, – произнес, – рисковали, и все мы рисковали: она могла вас схватить». Александр Акимович отпарировал, обращаясь уже к министру рыболовства Канады Ле Блану: «Нет, нет, она меня знает, к тому же международных скандалов нам, рыбакам, не надо».

Осень патриарха

Уходя на пенсию, А. А. Ишков не планировал полностью прекратить трудовую и творческую деятельность. Он задумал написать книгу о становлении рыбного хозяйства страны и перспективах его дальнейшего развития. Для составления плана книги он не один раз собирал у себя дома тех, кто мог ему искренне посодействовать в этой интересной работе. Такой план был составлен, и Александр Акимович приступил к подбору материала. Между тем, болезнь продолжала его беспокоить, к тому же заболела и его верная спутница жизни – обаятельная, скромная Лидия Ивановна. И будущее отрасли, особенно проблема, как избежать потерю районов лова в целом ряде акваторий Мирового океана, беспокоили не меньше.

На одной из наших встреч он попросил принести карту морских районов Антарктики и, рассматривая ее, выдвинул идею: создать с фирмами ряда стран, примыкающих к районам промысла, смешанные предприятия для переработки в береговых условиях криля и рыбы с тем, чтобы часть продукции реализовывать на мировом рынке, а другую часть – в нашей стране. Таких «опорных» для флота точек, где бы он действовал постоянно в Южном океане, определилось 11 – на острове Корелон, Крозе, Херда, Южной Георгии, Петра I, Новой Зеландии, Австралии, Аргентины, Чили, ЮАР. Такой подход, по мнению Александра Акимовича, позволил бы на прочной основе довести вылов в Южном океане до 5–6 млн. тонн и удерживать его постоянно, а также – привлечь иностранные инвестиции для обновления и строительства флота и береговых перерабатывающих мощностей. Однако уже наступающая «изолированность» министра от действующих госструктур не позволила ему полностью развить эту интересную идею. Вместе с тем все же нам удалось, впервые используя такой подход, получить «добро» от ЦК КПСС и правительства на создание смешанных советско-иностранных компаний по добыче рыбы за пределами 200-мильных зон – в открытых районах Мирового океана.

Примерно в это же время Александр Акимович при встрече вдруг неожиданно для меня спросил: «Поедешь со мной работать за границу?». Я опешил, ведь здоровье его было не на высоте. Подумав, сказал: «Да, готов». Тогда он впервые за все наше знакомство, хлопнув по плечу, добавил: «Пока никому ни слова. В Анголу буду проситься советником по рыболовству в правительство Душ Сантуша. Некоторая поддержка имеется».

В дальнейшем этот разговор больше Александром Акимовичем не поднимался. Здоровье ухудшалось, к тому же ушла из жизни Лидия Ивановна.

Последний мой разговор был с Александром Акимовичем Ишковым в середине мая 1988 года, незадолго до его кончины. Я позвонил ему в больницу, попросился проведать, сказав, что получил назначение на должность заместителя министра. Он очень взволнованно и как-то необычайно радостно поздравил, затем, помолчав, добавил: «Все у нас было. Одно время я хотел тебя перевести в научно-исследовательский институт, потом раздумал. Был случай – предлагал и на должность заместителя министра, но кое-кто не соглашался. Еще раз поздравляю: заслуженно. Выйду из больницы – заходи, есть о чем поговорить». Это были последние слова, которые я слышал от Александра Акимовича.

Норвежцы, которые больше всех ценили А. А. Ишкова как министра и как патриота своей Отчизны, в одной из своих ведущих газет писали: «Сообщение о том, что 74-летний министр рыбного хозяйства СССР Александр Ишков покидает свой пост, отчетливо знаменует окончание эпохи бурного развития рыболовства в Советском Союзе». В принципе, эти слова оказались пророческими – продолжатели его дела совместно со всем рыбацким коллективом сумели все же выполнить главную его мечту – выйти на первое место в мире по улову, обогнать Японию. Это произошло в 1989 году.