Тайны седого Урала

Но, прежде чем мы погрузимся в их изучение, упомянем два немаловажных момента, определивших это послание.

Первый — почему Строгановы пишут о своей находке в Москву, а не принимаются сами за добычу столь нужного стране после разора Смутного времени металла, добычу и плавку меди, сулившую им огромный барыш? В том-то и дело — не имели они тогда на это права. Еще в 1558 году Иван IV, позволяя поиск и разработку железных руд Строганову, накрепко запретил обработку других руд. А если б таковые он нашел, то немедленно должен был донести о том в Москву. И не дай Бог ослушаться! Утверждающийся тогда на престоле юный Михаил Федорович Романов и его всесильная родня строго блюли свою монополию на возможную добычу «денежных» металлов — меди, серебра, олова.

Второй момент — почему Строгановы «извет» о находке стратегического сырья поручили писать своему главному доверенному лицу? То есть понятно, почему поручили писать — он и так составлял их важнейшие бумаги. Но почему доверили холопу такой документ подписать? Тут, думается, объяснение в том, что сами хозяева не были знатоками медных руд и вблизи не было никого, кто бы мог удостоверить — да, мол, холоп ваш Якушка Литвинов отыскал именно медную руду. Потому его и подписать «извет» заставили — сам, мол, нашел, сам и отвечай, коли что не так окажется. А прибыток все равно не нам — казне.

А теперь вернемся к тому, что все же сообщил «большой прикащик» Строгановых государевым чиновникам. Ни много ни мало, что он отыскал и возле городка Орла (Каргедона), и во многих других местах Пермской земли в пределах строгановских вотчин много залежей медных руд, да еще с содержанием в них золота.

Столь важная весть была немедленно доложена кому следует, и почти тотчас на проверку ее из Москвы в Пермские земли отряжается представительная комиссия. Bee составе дворянин Авраам Иванович Бертеньев, подьячий Гавриил Лeвонтьев, рудознатец и плавильщик английский мастер Ватер, переводчик, трое рудоплавилыциков. Для надзора или обретения опыта с ними был послан сын боярский Алексей Головин. На месте в комиссию был включен и Яков Литвинов.

Интересный штрих. Еще не зная толком, есть руда, нет ли, московские начальники отдали строжайший приказ — надзирать за подозрительным иноземцем Ватером, чтобы тот, не дай Бог, «…золота, или серебра, или меди из горшков себе не пущал…»

Не мешкая, Яков Литвинов отвел государевых посланцев к отысканной им на берегу реки Яйвы, вблизи деревни Ливийской, удивительной Камень-Горе, в крутом склоне которой, прямо у уреза воды, ясно были видны слои медьсодержащих песчаников. Полоски этих слоев видны были и в десятисаженном пространстве над уровнем воды, и в пяти саженях под водой. Толщина отдельных слоев с медью была — в переводе на современные меры — и 8, и 9, и 35 сантиметров. Видимо, Литвинов раньше уже сам опробовал эти руды, потому он обратил внимание членов высокой комиссии на то, что нижний слой — самый богатый.

Приданные комиссии работники быстро нарыли (с 5 по 10 июля 1617 года) из горы 185 пудов руды, из которой и была получена добротная медь. Англичанин стал проводить пробные плавки, чтобы выделить из меди еще и золото. К великому огорчению всех, золота не получили ни грамма. Однако полученные здесь первые пуды отечественной меди были с триумфальным рапортом спешным образом отправлены в Москву.

Уже 12 августа из Москвы на имя Бертеньева была послана ответная грамота, в которой ему с товарищами предписывалось немедленно организовать в указанном Яковом Литвиновым месте добычу медной руды и построить вблизи медеплавильный завод в котором они должны были «…руду плавить» и, несмотря на отрицательный результат опытных плавок Ватера, «…золото в той меди смотреть…»

Следует сказать, что у Строгановых было в ту пору уже немало обученных людей, умевших отыскивать песчаники, содержащие медь. О находках таких руд Яков Литвинов сообщал комиссии, ссылаясь, что о них оповестили его «…вогулич Чеул Тонков с товарищами», строгановские крестьяне «Фомка Демидов» и «Петрушка Корыбалов». Но Яков Литвинов указанием на одно месторождение медных руд не ограничился. Он поведал московской комиссии, что-де знает еще и места в низовьях Печоры, где есть руда серебряная, и взялся привезти ее. От такого ошеломительного известия москвичи пришли в восторг и спешно отправили Якова на Печору, чтобы поскорее привез он образцы той руды для плавки.

Они так торопили Якова, что даже не дали ему времени, чтобы сводил их на еще одно отысканное им место с медными рудами — к Григоровой горе, что стояла на камском берегу, невдалеке от Соликамска. Уехал Яков на север, отрядив своего сына Василия показать то место москвичам. С Василием на Григорову гору отправился целовальник Осип. Но Василий оказался не так цепок памятью, как отец. Сбился в пути с верного направления, заплутал в лесах и на отцовские ориентиры выйти не смог. Так что ставшие впоследствии знаменитыми григоровские залежи москвичам в ту пору не открылись.