Тайны сердца. Загадка имени

– Заодно наконец-то узнаете, подают ли там особые блюда, – пошутила Диана.

Через день она отправилась в их ресторанчик на углу. Оливия к ней не присоединилась. Как и на следующий день. Диана поняла, что подруга решила таким размытым намеком довести до ее сведения, что больше они вместе обедать не будут. «Звание профессора быстро вскружило ей голову», – невольно подумала она.

Столкнувшись с Оливией в коридоре, она приветствовала ее довольно холодно.

– Так, Диана, что случилось?

– И это вы меня спрашиваете?

– О, простите, до меня сразу не дошло. Приходите обедать с нами в офицерскую!

– Когда вы были доцентом, то говорили, что вас не принимают в офицерской. А я даже не доцент.

– Уверена, что Ив и Роже выше этого.

– Я тем более не приду, ведь на протяжении нескольких лет вы твердили, как вы их презираете.

– Тише, вас могут услышать.

Последняя фраза доконала Диану, и она ушла.

Несколькими днями позже она нашла записку в своей почтовой ячейке: «Простите за это недоразумение. Приходите сегодня на ужин к нам домой, к восьми часам, просто по-дружески».

У Дианы слезы навернулись на глаза: Оливия приглашает ее к себе, она столько об этом мечтала! Как она могла усомниться в подруге?

Дверь ей открыл Станислас. Она вспомнила об особенностях его внутреннего устройства и ограничилась простым «Добрый вечер». Не сказав ни слова, он проводил ее в обставленную со вкусом гостиную, оставил одну и удалился. Она долго разглядывала комнату, которую столько раз пыталась себе представить; та оказалась весьма заурядной.

– Как, Диана, вы уже здесь? Надо было позвать меня, – сказала Оливия, заходя в комнату.

– Я не хотела вас беспокоить.

Они поболтали о том о сем. Диана с радостью обнаружила, что они по-прежнему прекрасно понимают друг друга. Она поддалась очарованию подруги, которая казалась ей воплощением природного величия.

– Пойду приготовлю ужин, – сказала та, поднимаясь. – Только не ждите чудес: это не моя стихия.

Молодая женщина прошла с ней на кухню и улыбнулась, увидев, что на ужин подадут салат и сырые овощи.

– Готова была поспорить, – заметила она.

– Дрянная девчонка, раз вы надо мной смеетесь, в наказание накроете на стол.

Расставляя тарелки, Диана заметила два пугливых глаза, которые следили за ней. Наверняка дочь Оливии. Она вдруг поняла, что не знает ее имени.

– Здесь кто-то есть? – очень мягко проговорила она.

И увидела, как застенчиво появилась девочка, такая маленькая и хрупкая, что на взгляд ей было не дать больше восьми или девяти лет. Быстро прикинула в уме, что той не меньше двенадцати. Ребенок едва осмеливался поднять на нее глаза.

– Добрый вечер. Как тебя зовут?

Никакого ответа. Зашла Оливия и чуть раздраженно сказала:

– Ну же, Мариэль, ты что, язык проглотила?

Малышка мгновенно испарилась.

– Какая она миленькая! – воскликнула Диана.

– И очень общительная, как вы успели заметить, – продолжила Оливия.

– Это естественно для ее возраста.

– Да ну? А вы тоже были такой в двенадцать лет?

– Каждый растет в своем ритме.

– Растет? Вы неудачно выбрали глагол.

Почувствовав себя неловко, Диана сменила тему и пошла на кухню нарезать кружочками редис. Пять минут спустя она услышала, как до странности тонкий голос произнес:

– Мама, ты должна подписать мой дневник.

Оливия взяла книжицу, быстро просмотрела оценки, вздохнула и подписала, воздержавшись от комментариев. Мариэль снова исчезла.

– Что-то не так? – спросила Диана.

– Все как всегда, – с безразличием ответила Оливия.

– Можно мне с ней поговорить?

– Если желаете.

Диана выбралась в коридор, постучала в одну из дверей, не получила ответа, открыла и увидела Станисласа, лежащего на кровати с устремленными в потолок глазами. Она быстро закрыла дверь и толкнула следующую. Мариэль, скорчившись, сидела на полу.

– Можно я посмотрю твои оценки?

Перепуганный ребенок ничего не сказал. Диана мягко взяла у нее из рук дневник и пролистала его. «Мариэль Обюссон, 6-й класс». Малышка уже отставала на год. Что до отметок, они были удручающими. Учителя не осмеливались добавлять комментарии, настолько низок был уровень.

«Отец занимается исследованиями в области математики, мать – профессор кардиологии в университете», – думала Диана, пытаясь подыскать, что бы сказать хорошего. Наконец она наткнулась на физкультуру: девочка поднялась с –3 до –1.

– Браво! У тебя явный прогресс по физкультуре, – воскликнула она с деланым воодушевлением.

Удивленная Мариэль подняла нос. На лице у нее появилась столь обезоруживающая улыбка, что Диана взяла ее за плечи и поцеловала.

Вернувшись в гостиную, она увидела в книжном шкафу медаль, которая ее заинтересовала. Подруга проследила за ее взглядом и с гордостью объяснила:

– Это медаль Филдса[6]. Станислас получил ее в тридцать девять лет.