Тайны Шерлока Холмса

Не было ни луны, ни звезд, способных пролить свет на причал. Приходилось довольствоваться блеклым желтоватым мерцанием нескольких качающихся на ветру фонарей, что освещали маячившие во мраке суда и черную, как нефть, воду.

Наконец мы добрались до трапа. Капитан проворно взбежал по нему, а мы проследовали за ним куда медленнее, ступая осторожно и крепко держась за поручень. Особенно тяжело подъем дался сильно хромавшему Холмсу.

У схода с трапа на палубе дежурил матрос в штормовке с фонарем в руках. Ван Вейк быстро о чем-то спросил его, после чего повернулся к нам и, перекрикивая рев ветра, проорал:

– Джентльмены, он сказал, что за время моего отсутствия на берег никто не сходил. Следуйте за мной! Я провожу вас в каюту мистера Пеннингтона.

Забрав у матроса фонарь, капитан быстрым шагом направился к корме, а мы с Холмсом, как могли, поспешили вслед за ним, стараясь не повалиться на палубу, которая раскачивалась из стороны в сторону, – вода прибывала, начался прилив.

Наконец у кормы за рулевой рубкой мы увидели белую пристройку с иллюминаторами и плоской крышей, в которой располагались каюты пассажиров. Над ней на подъемных блоках размещались спасательные шлюпки. Наклонив головы, чтобы не удариться, мы переступили порог и оказались в маленьком отсеке, от которого брал начало коридор, освещенный подвесными лампами. Вдоль коридора слева и справа тянулся ряд дверей. Капитан подошел к одной из них и распахнул настежь.

– Каюта мистера Пеннингтона, – объявил он.

Помещение оказалось тесным. Б́ольшую его часть занимала пара коек. На одной из них в беспорядке лежала одежда. Рядом на полу валялся пустой кожаный саквояж.

В глаза сразу бросались следы борьбы. Одна из занавесок, некогда прикрывавших иллюминатор, была сорвана, а раковина, расположенная под ним, оказалась густо перемазанной кровью.

Холмс замер на пороге и, вскинув голову, осмотрелся. Сейчас мой друг напоминал охотничью собаку, пытающуюся взять след. Припадая на одну ногу, он вошел в каюту, оглядел сперва раковину, потом саквояж, после чего сосредоточил внимание на иллюминаторе. Тот был плотно задраен – закручен на большой латунный шуруп. Я изумился: какая разница, открыт иллюминатор или нет? Он настолько мал, что через него в каюту не пролезет и ребенок, не говоря уже о взрослом мужчине.

Капитан ван Вейк наблюдал за действиями великого сыщика с неослабевающим интересом и даже прошептал мне на ухо:

– Приятно видеть настоящего мастера за работой. Аж сердце радуется. – После этого он громким голосом добавил: – Если вы закончили, мистер Холмс, хотел бы предложить вам побеседовать с мисс Пеннингтон. Насколько мне известно, ей не терпится встретиться с вами.

Холмс кивнул, и мы, выйдя из каюты, замерли у двери напротив, в которую ван Вейк несколько раз постучал. Не дождавшись ответа, он повернул ручку и, приоткрыв дверь, сунул голову в образовавшуюся щель.

В свете лампы мы увидели, что каюта пуста, хотя со всей очевидностью можно было заключить, что перед нами обжитое место. На вделанном в дверь крючке висел дамский плащ, а на подушке лежала аккуратно сложенная ночная рубашка.

В отличие от предыдущей каюты, следов борьбы мы здесь не обнаружили, однако нам сразу стало ясно, что мисс Пеннингтон покинула каюту не по своей воле. В воздухе витал тошнотворно-сладкий запах хлороформа.

Похоже, запах этот был знаком и капитану. Едва учуяв его, ван Вейк тут же развернулся и поспешил на палубу, крикнув нам, чтобы шли следом.

Когда мы его догнали, капитан уже о чем-то оживленно разговаривал на иностранном языке, который я счел голландским, с бородатым мужчиной. Впоследствии я узнал, что это старший помощник Баккер.

Жестикуляция его подсказала мне, что исчезновение мисс Пеннингтон, пропавшей почти сразу же вслед за отцом, для него такой же сюрприз, как и для нас.

Капитан резко выбросил вперед руку и что-то отрывисто произнес – по всей вероятности, отдал помощнику какую-то команду. Затем, повернувшись к нам, он мотнул головой, призывая следовать за ним. Мы поднялись по скользкой от дождя лестнице наверх, в его каюту, расположенную под мостиком.

Более просторная, чем пассажирские каюты, она выглядела столь же скромно: койка, шкафчики, полка с лоциями и широкий письменный стол. На стенах висели карты, а рядом со столом стояла прикрученная к полу латунная плевательница.

– Итак, господа, дело и впрямь чертовски странное, – рассудил ван Вейк, когда мы сняли промокшую верхнюю одежду. – Пропало двое пассажиров! Сколько я хожу по морям, а такое на моей памяти случается впервые! Я приказал помощнику еще раз обыскать все судно. Как только с этим покончат, он мне сразу доложит.

– А если мисс Пеннингтон не удастся отыскать? – спросил Холмс.

– Тогда мне ничего не останется, кроме как, вопреки ее просьбам, обратиться в полицию. У меня просто не будет другого выбора. Исчезновение юной леди уже явный перебор. На берег ее увести не могли. Матрос у трапа клялся, что за время его дежурства никто не оставлял судно. Мистер Холмс, вы можете хоть как-нибудь объяснить, чт́о здесь происходит?