Тайны Сибири

Подозреваю, новому поколению название «Земля Санникова» мало что говорит. Между тем она очень долго была манящим миражом Северного Ледовитого океана, привлекавшим людей крайне серьезных (и порой доводившим их до гибели). Сущий зачарованный остров, каких немало в мифологии самых разных народов, – маячит, манит, пропадает бесследно… Но давайте по порядку.

Многие географические открытия, сделанные европейцами в обеих Америках и Тихом океане, были, если можно так выразиться, побочными на пути к исключительно меркантильной цели. Примерно так обстояло и с загадочной Землей Санникова.

В данном случае роль золота, самоцветов и пряностей играли бивни мамонтов, которые еще при Екатерине II начали добывать в Якутском округе, на материке. Мамонтовая кость имела большой спрос и в России, и за границей и ценилась высоко – ее требовалось очень много на всевозможные поделки: статуэтки, резные шкатулки, трубки, гребешки, шахматы. Особенно на бильярдные шары: бильярд получил широкое распространение в самых разных слоях общества, а синтетических материалов тогда не существовало, и на изготовление шаров шла исключительно мамонтовая кость. Многозначительный пример: в начале XX века иркутские купцы ежегодно получали миллион рублей дохода от продажи бивней отечественным и иностранным посредникам. Так что промысел был выгоднейший, хотя и связанный с нешуточными трудностями и опасностями.

Понемногу центр добычи кости переместился с материка на Новосибирские острова, отделенные от Таймыра широким проливом. Оказалось, что там мамонтовых бивней неизмеримо больше, чем в Якутии, прямо-таки залежи. Один из ученых, изучавший в начале XIX века остров Новая Сибирь, писал, что на протяжении какой-то версты (примерно километра) он обнаружил десять торчащих из земли бивней. Промышленник Яков Санников (который и будет героем нашего рассказа) только в 1821 году добыл на Новосибирских островах пятьсот пудов кости (пуд =16 кг). Иные бивни достигали четырех метров в длину и весили до десяти пудов.

Да, настоящие залежи. Кстати, небывалое скопление мамонтов на Новосибирских островах косвенным образом свидетельствует о существовании Гипербореи. В любом случае между Новосибирскими островами и Таймыром должна была существовать суша – иначе как вышло, что такое количество мамонтов оказалось на островах и нашло там свой конец? Не переплыли же пролив громадными стадами…

(Между прочим, по некоторым данным, последние мамонты, вырождавшиеся и заметно измельчавшие, обитали на островах еще во времена древнеегипетских фараонов, когда «сухопутный мост» уже оказался на дне океана и вернуться на материк было невозможно.)

И лихие промышленники (главным образом из поморов, привыкших к холодам и льдам) пускались на охоту за драгоценной костью уже во льды океана. Занятие не для трусов и хлюпиков. Опасностей охотников за костью подстерегало не в пример больше, чем, скажем, золотоискателей на Аляске. Конечно, и на Аляске можно было погибнуть, скажем, заблудившись в лесу в лютый мороз и не имея спичек, как это описал в одном из своих самых живописных рассказов аляскинского цикла Джек Лондон (к слову, сам там побывавший, но золота не нашедший – но он взял свое на книгах о более удачливых). Можно было нарваться на зверя или индейскую стрелу – тамошние индейцы и в начале XX века были весьма даже «немирными». Но аляскинские золотоискатели в основном группировались в определенных местах вроде реки Клондайк и Бонанза, а одиночки, искатели удачи, встречались гораздо реже. Соответственно, и риск погибнуть был гораздо ниже.

У промышленников, искавших драгоценную кость, обстояло совсем иначе. Они (сплошь и рядом в одиночку) ездили на собачьих и оленьих упряжках по местам, где людей не было на сотни километров вокруг (гораздо реже на промысел отправлялись артелями). Достаточно было потерять упряжку, сломать ногу – это означало верную смерть. А ведь были еще разводья – громадные полыньи – участки тонкого льда, под который можно провалиться, белые медведи, хищники гораздо опаснее, чем их бурые родственники… Одним словом, ремесло не для слабонервных.

В феврале 1808 года в Якутию приехал с экспедицией известный впоследствии полярный исследователь М. М. Геденштром. Официально задачей экспедиции было изучение арктического побережья и прилегающих островов. Но, судя по всему, была еще одна миссия, из тех, о которых не распространяются вслух…

Карты недавно открытых островов и побережья Геденштром получил не в каком-нибудь учреждении, ведавшем чисто географическими делами, а в Министерстве иностранных дел. В то время в районах, примыкающих к владениям России, как раз замаячили вездесущие англичане, сплошь и рядом тоже отправлявшие самые разные экспедиции с «двойным дном». И русское правительство, весьма вероятно, спешило «застолбить» за собой новооткрытые земли.