Тайны сибирских шаманов. Из истории шаманизма Югорского края

— Мои духи — это мои предки: прадед, дед и мой отец. Их души жили раньше их. Моя душа тоже жила до меня. Когда я был молодой, был глупым и злым. Но потом мои духи меня сделали хорошим рыбаком и охотником. Я стал любить своих духов, и они всегда помогали мне. Если я буду делать зло, мои духи могут завтра отобрать мой ум и сделать меня дураком. Духи делают некоторых молодых умными, а стариков — дураками. Это делают духи. Они все могут.

Старый шаман умолк. Трубка, зажатая в его ладонях, погасла. И больше он за весь вечер не проронил ни слова.

Было уже поздно, и отчим, вспоминая рассказы и камлания бурятских шаманов, уже засыпая, подумал о том, что различные понятия о духах, об ангелах и демонах, драконах и ведьмах — у разных людей схожи в том, что эта вера — есть вера в силу добра, в силу Возвышенного Разума — Бога.

К вечеру другого дня наш путь по красавице-Лене был завершен. От деревни Чучейское, построенной русскими первопроходцами в XVII веке, начинался сухопутный перевал на Нижнюю Тунгуску. (Первым, кто прошел Чучейским волоком с Тунгуски на Лену, был казак Пенда. В 1620 году с небольшим отрядом на лодках, пройдя от устья Тунгуски до ее верховьев, он волоком прошел до Лены и стал первооткрывателем сухопутного перехода с одной реки до другой).

В 1723 году этот путь повторил исследователь Сибири Д. Г. Мессершмидт, а в 1911-м — русский писатель В. Я. Шишков, автор “Угрюм-реки”, так он назвал Нижнюю Тунгуску. Будучи гидрологом, исследовал Чечуйский волок с целью найти наиболее удобное место для соединения каналом Нижней Тунгуски с рекой Леной.

Теперь предстояло сухим путем — Чучейским волоком — на лошадях и телегах переправиться к истокам Тунгуски, через горно-таежный водораздел. Густые перелески хвойника сменялись ржавыми топкими марями и болотами с порослью березняка, мелкими речушками с деревянными мостами. Невысокие сопки были заросшими стройными соснами. Крепко пахло багульником, смешанным с запахами цветущих трав и замшелого стланика, и нагретой солнцем хвоей. Пение иволги и малиновки, тревожные крики кедровок дополняли унылое поскрипывание колес тележных упряжек. Размеренно-медленное движение по таежной дороге вселяло удивительное чувство умиротворенности и душевного спокойствия.

Нижняя Тунгуска встретила нас неприветливо. Накрапывал дождь. Низкие плотные облака плыли тяжелой грязной ватой над лесом. Самым сильным первым впечатлением от Нижней Тунгуски было угрюмое безмолвие и царство тишины. На десятки, сотни верст кругом не было ни сел, ни деревень (до Ербогачена отсюда было более тысячи верст), если не считать маленькой деревни Подволочное и ямского зимовья Антипова плеса, в которых проживали несколько семей русских переселенцев.

За несколько дней пути на плотах мы не встретили ни одного человека. Деревушки, которые мы проехали: Непа, Преображенское, Большой Ермак и Оськино были малонаселенными, крайне спокойными и молчаливыми. А дальше опять вода, тайга и тишина.

Казенный груз “Интегралсоюза" сплавляли грузчики от Подволочной до Ербогачена на плотах. На них был сооружен очаг из досок и песка, поставлены палатки и туалет в конце плотов, отгороженный всего одной стенкой из неструганных досок.

Через несколько дней пути на правом берегу Тунгуски наконец-то показалось село Ербогачен — древнее поселение русских, основанное еще во времена Алексея Михайловича. В центре села возвышалась почерневшая от времени старая деревянная церковь с колокольней. В ней располагался сельский клуб. Колокол с нее был снят лет десять тому назад, тогда же уехал куда-то ее последний священник. И только чудом уцелевший на колокольне большой позолоченный крест напоминал о былом величии святого православного храма в этом глухом и диком таежном краю. На высоком холме располагалась школа-интернат.

К поселку примыкала глубокая впадина, которая заполнялась весенними паводками, соединяясь воедино с лесным озером, бывшей старицей. На высоком берегу тянулся, похожий на рукотворный парк, сосновый бор, с другой стороны к самому берегу подходил вековой ельник. Это было любимое место местных рыбаков и охотников.

В середине 30-х годов на берегу озера силами учащихся местной школы-интерната был построен небольшой дом, разработан участок земли, на котором проводились опыты по выращиванию капусты, репы, картофеля. В 1933 году в парнике этого пришкольного участка были выращены впервые в этом крае помидоры, огурцы и редиска.