Тайны Средневековья

Годива часто ссорилась с графом из-за его отвратительного характера и умоляла получше относиться к людям.

Леофрик только хохотал в ответ.

Прекрасная графиня кидалась на колени перед жестоким мужем и кричала:

– Люди умирают от голода! Они не могут купить корову! Дети ходят без зимних сапожек и не посещают школу!

– Мне не нужны грамотные подданные, – отвечал Леофрик. – А то начитаются книжек и начнут бунтовать. Я вот сам ничему не учился, даже ни одной молитвы не знаю. А какой молодец!

– Но что мне сделать, чтобы ты, мой супруг, отменил новый жестокий налог? Я готова на все.

– На все? – захохотал распущенный Леофрик, который старался придумать, как бы отучить жену от заботы о бедных и немощных. – А вот смогла бы ты выйти на улицу голой?

– Ты с ума сошел! – воскликнула Годива.

И щеки ее залились густым румянцем. Годива подняла руку, чтобы скрыть лицо от взгляда Леофрика. Он не должен был увидеть слез стыда.

– А что? – Леофрик еще больше разошелся. – Если ты согласишься раздеться и совсем голенькой проехать верхом через весь город, то я отменю в Ковентри все налоги.

– Мне не позволяет этого сделать честь и христианское смирение! Пожалей меня, нечестивец!

– И не подумаю жалеть! – хохотал Леофрик. – Или голой, или пускай все помирают от голода и неграмотности.

И тогда гордая Годива ответила:

– Я готова.

– Чего? – не поверил своим ушам граф. – Не может быть!

– Когда ехать?

– Завтра с утра! – сказал упрямый Леофрик, который, честно говоря, уже сам был не рад, что затеял такую шутку. – В восемь твоя белая лошадь будет оседлана. И только попробуй отказаться!

– Завтра с утра, – повторила Годива и пошла к себе. Разумеется, Годива рассказала об удивительном споре с мужем своим подругам и служанкам.

А те, несмотря на поздний час, кинулись в город, и уже через час весь Ковентри знал о завтрашнем событии.

Почти все жители города молились, чтобы Годива не отказалась от своего слова и решилась пожертвовать честью ради спасения горожан от налогов. Но были, конечно, и те, кто посмеивался и говорил:

– Ну что с богатых возьмешь! Этой графине только и хочется показаться нам во всей красе.

А один человек по имени Том никому ничего не сказал, а задрожал от нетерпения. Дело в том, что ему уже приходилось видеть, как графиня скакала по улицам на своей белой лошади, а то и ходила пешком, помогая беднякам. И этот Том мечтал о том, чтобы поглядеть хоть одним глазком на ее коленку или локоток. А тут – такое счастье! Он увидит графиню целиком!

Оказалось, что все не так просто.

Когда на Ковентри опустилась ночная тьма, старейшины города пошли по улицам. Они стучали во все двери и предупреждали жителей, что в восемь часов, когда Годива поедет по городу, ни один житель – ни ребенок, ни старик – не должен выглядывать на улицу. Ни один человек не должен был увидеть графиню обнаженной!

И все согласились, что так будет правильно.

Только Том начал сверлить в двери маленькую дырочку, чтобы подглядывать в нее.

Утром во двор замка вывели белую лошадь.

Затем, окруженная подругами и служанками, во двор спустилась закутанная в покрывало леди Годива.

Леофрик стоял на галерее и кричал жене:

– Ладно уж, я пошутил! Иди обратно в спальню!

– А налоги отменишь? – спросила снизу графиня.

– А налоги не отменю, – ответил граф.

Тогда графиня вскочила в седло и поехала к воротам замка.

Ворота растворились.

Трубачи поднесли к губам трубы.

Под звуки труб леди Годива сбросила с себя покрывало и лишь чуть прикрытая длинными золотыми волосами поехала по городу. Город казался покинутым.

Все ставни были закрыты, рынок пуст, мастерские и лавки заперты.

– Как я вам благодарна, мои дорогие подданные! – шептала леди Годива.

Она неспешно проехала круг по всем улицам, за ней ехали ее служанки и подруги, а еще дальше – жестокий Леофрик.

И вдруг, когда путешествие уже подходило к концу, за одной из запертых дверей раздался пронзительный крик.

Годива вздрогнула, но останавливать лошадь не стала.

Она благополучно возвратилась в замок, где ее уже ждали с развернутым покрывалом.

Годива прошла в свои покои. Она дрожала не столько от холода, сколько от стыда.

За ней в комнату вбежали служанки и принялись разводить в камине огонь, чтобы леди Годива не простудилась после такой поездки.

Тут вошел сэр Леофрик.

Он был удручен и подавлен.

– Во-первых, – сказал он, – ты поступила нечестно. Зачем ты приказала всему городу сидеть дома и не смотреть на тебя?

– Я никому ничего не приказывала. Но в Ковентри живут замечательные люди, которые любят меня за доброту и понимают, как мне сложно было проехать по городу обнаженной.

– Прости меня, Годивочка, – сказал тогда устыженный Леофрик. – Я тебя недооценил и уж конечно недооценил своих подданных. С завтрашнего дня я отменяю все налоги в городе. Жители его это заслужили.

– Спасибо, милый, я знала, что в душе ты не такой плохой, каким кажешься снаружи, – сказала Годива и кинулась мужу на шею.

Они принялись целоваться, а все служанки и подруги Годивы на цыпочках вышли из комнаты.

Тем временем люди в городе, которые слышали крик из-за двери, стали стучаться в этот дом.

Дверь открылась не сразу.