Тайны Старого Кёнигсберга. Хранить – внимание – строго – в недоступном для пап и мам месте

– Нам бы… Нам бы, Дедушка Мороз, Радость – грустные – в унынии они у нас – Радость для них найти. А о подарке – нееее – о подарке, Дедушка Мороз, я даже и не думаю – ну, вот, ничуточки-ничуточки! Но … но если ты, Дедушка Мороз, хочешь – что ж – можешь … можешь подарить мне домик – кукольный. Только, Дедушка Мороз, не такой! – как у Ирки из семнадцатой. С подсветкой! – с лампочками!

Так – ненавязчиво – с явно, явно говорящим видом; что, дескать, насчёт кое-кого подлинности можно ещё и передумать! – напомнила, молодец и она, Деду Морозу об обязанностях теперь уже и его Машенька.

– А мне! – а мне или железную дорогу – настоящую – почти – или … или мороженое! Но … но, и железную дорогу тоже! – настоящую! – вот.

И опять! – и опять таки! – с явно, явно говорящем видом; что, дескать, перепроверить предъявленную к освидетельствованию бороду на предмет её натуральности лишним не бывает! – напомнил, не поленился, Деду Морозу и молодец Альбертик.

– А Радость, скромные вы мои, где? – по каким таким переулкам, закоулкам искать намерены? Сказка то – вон – не маленькая.

Эге. Посмотрел, вопрос не праздный, Альбертик на Машеньку – ой – молчит. Посмотрела, вопрос не простой, Машенька на Альбертика – и он – моргает. Посмотрели, не до подарков, Альбертик и Машенька по сторонам – ни-ни – не находится. Ответить! – увы – ответить; смотри, не смотри; Деду Морозу нечего. Таааак – таааак. Возмутиться? – ну, да – а что? – возмутиться. Это; в случаи, когда нечего; как правило оно и есть – и, через раз на второй, от этакого позора спасение; и, через второй на третий, опосля этакого позора утешение. Ну; Машенька, понятно, и … Альбертик? – Альбертик, не надейтесь, в прострации. … и возмутилась.

– Найдём-найдём. А, вот, с погодой! – не стыдно? – не по дедо морозовски у вас всё! Что это? – ни снега, ни мороза – что это за сказка у вас такая?! – а ещё рождественская.

– Вот те раз. Сказки то! – и эта, кстати, сказка не исключение – людьми! – не мной придумываются! Эх. Раньше, помнится, в сказках на саночках – на тройках ездили. А сейчас – тьфу! – а сейчас на резине – да еще и на летней.

– А дети, Дедушка Мороз, что?! – не люди, да; не люди?!

А… Альбертик – т… тоже. Воооо… возмутился – нееее … не по детски.

– Ладно. На семь – с минусом – на семь с минусом напридумывали – насочиняли. Ну; а насчёт снега; извините, простите; это вы уже не ко мне. Вон – к Снегурочке. Сне…! Нет – сами – не разговариваю. Явилась, здравствуйте, в самый-самый – перед Рождеством. Загорелая, как … как вобла после коптильни! Мода – представляете? – заявляет – мода, видите ли, у них сейчас такая.

Даааа, девочки и мальчики; да. Рождество, похоже, будет у нас того – без снега. Обиделся – нашёл, старый, время – обиделся Дед Мороз на Снегурочку.

– Вижу, вижу! Там, Радость; смотрите, смотрите!

Читал – если, пардон, врать; но, конечно же, врать не очень – Альбертик, маленький, пока ещё так – то бишь, если не врать и вовсе, никак. Но – но, вот, слово “КОНФЕТЫ”! – верите? – он уже знал, знал на отлично; на отлично, как минимум. Среди множества, множества вывесок – среди множества, множества переливающихся всеми цветами радуги витрин – а действие, как мы все хорошо помним, происходит у ёлки; а ёлка, как мы все хорошо помним и это, установлена в центре – Альбертик увидел, Альбертик разглядел “Конфетки-Бараночки, Мороженое-Пироженое” – красно-жёлто-сине-зелёную вывеску, вывеску магазина сладостей.

– Да – наверное. Уж там то, Дедушка Мороз до свидания, мы Радость найдём – найдём-найдём!

Что ж. Конфеты – признавайтесь – дело хорошее? – хорошее. Много – отвечайте – конфет не бывает? – не бывает. И… Или; что то, стеснительные вы наши, не очень то вас и слышно; всё таки бывает?! Ага – не бывает. И не поддержать – и не согласиться – не … не согласиться с Альбертиком?! – это, … это, извините, было … было бы со стороны Машеньки вообще. Кощунством – безобразием – форменным.