Тайны старой аптеки (СИ)

— Из Дома-с-синей-крышей. Общий приказ о роспуске всех полицейских Тремпл-Толл по домам в связи с приближающимся туманным шквалом. Я-то надеялся, что приказ поступит еще два часа назад, но хотя бы до вечера не продержали, и то праздник. Еще успею заглянуть в книжную лавку «Переплет»— заберу новый полицейский роман Коббни Пиллоу «Подвох и Шмяк». Не терпится прочитать — будет чем занять себя во время туманного шквала. Хотя Терри зазывает меня в «Колокол и Шар» — сегодня в полночь там организуется общее прослушивание свеженькой аудиодрамы «Таинственное убийство». Еще не решил, пойду, или нет. Если пойду, застряну там до окончания шквала, а книжку прочитать хочется… сложный выбор.

Посочувствовав «сложному выбору» констебля, Джеймс попрощался и, перейдя мостовую, двинулся в аптеку.

Шагая в тумане, он думал о том, что узнал: о Лазарусе Лемони, о Лемюэле и о семействе Клопп. Теща аптекаря ненавидит, когда при ней упоминают запонки, парики и пресс-папье. Что ж, теперь Джеймс понимал, что это не просто странная причуда злобной женщины. Его посетила мысль: «Кажется, мне очень не понравится, если я узнаю, при чем здесь парики и пресс-папье…»

***

Дверь скрипнула, и Джеймс замер.

«Проклятая дверь! Ты не можешь вести себя тише?!»

Из комнаты мадам Клопп, как и за миг до этого, раздавался все тот же храп.

«Хорошо, что я не пожалел снотворного порошка», — подумал Джеймс и быстро вошел в комнату, притворив дверь за собой.

Вернувшись в аптеку, он узнал, что мадам Клопп по-прежнему спит, а это значило, что план еще возможно провернуть…

Спальня мадам Клопп выглядела, как нутро дамского ридикюля, в который упомянутая дама много лет забрасывала различный хлам, да и сама, видимо, не помнила, что там хранится. По крайней мере, Джеймсу так показалось — сам-то он прежде в дамские ридикюли нос не совал.

Пахло в комнате чем-то ядовито-цветочным, и запах этот исходил от самой хозяйки спальни, лежавшей в кровати под пологом, который был похож на паутину.

Спала мадам Клопп очень беспокойно. Можно даже сказать, кошмарно. А все потому, что ей, вне всяких сомнений, сейчас снился кошмар. Она ворочалась с боку на бок, порой дергала руками и шевелила торчащими из-под края одеяла ногами с длинными коричневыми ногтями. Ее губы порой шевелились, храп прерывался, и она бормотала: «Прошу тебя, Уиллард…», «Она же не виновата, что…», «Остановись… хватит…»

Не сводя со старухи взгляда, Джеймс на цыпочках обошел кровать и подкрался к стоявшей справа от нее тумбочке. Рядом с многочисленными флаконами, скомканными носовыми платками, ломаными шпильками и гребешком, в котором застрял целый клок седых волос, лежал стеклянный шприц с выцветшей, едва читаемой этикеткой «На крайний случай».

Джеймс задумался было, что это за крайний случай такой, но тут увидел то, за чем он и провернул свой рискованный план с усыплением старухи.

— Я знаю, что делаю, дорогая… — пробормотала во сне мадам Клопп. — Нужно как следует смочить все трессы, нужно, чтобы он впитался…

Джеймс не знал, что такое эти «трессы», но будить мадам Клопп, чтобы уточнить, он не стал, а вместо этого, схватив связку ключей, ринулся к двери.

Мгновение — и он в коридоре. Еще пара мгновений — и он уже на лестнице — бежит вверх по ступеням на третий этаж…

Натолкнули Джеймса на мысль, где искать «Секретные прописи», слова кузена.

«Прадедушка Лемони — настоящий гений» — сказал Лемюэль вчера в провизорской, и Джеймс предположил: где бы прописям еще храниться, как не в комнате основателя рода Лемони, которого «прадедушкой» именовали сугубо по традиции.

Все утро он расспрашивал кузена о прадедушке. Свой интерес Джеймс объяснил тем, что очень мало о нем знает, и добавил: «Думаю, из меня не выйдет хорошего продолжателя семейного дела, если я ничего не узнаю о том великом человеке, каким прадедушка был». Лемюэль, немного подумав, согласился и кое-что рассказал.

История эта, признаться, испугала Джеймса, но, по правде, волновало его кое-что другое.

«Прадедушка ведь жил здесь, над аптекой?» — спросил он, когда кузен рассказал о том, как старый господин Лемони оказался в Габене.

«Разумеется, — ответил Лемюэль. — Его комната находится в тупике третьего этажа. Там все осталось, как и было при нем. Мы ничего не трогали, в комнате даже не убираются. Она стоит запертой с момента, как прадедушка умер».

Джеймс узнал то, что хотел. Ключ от комнаты прадедушки, определенно, был там же, где и все остальные ключи «Горькой Пилюли» — у мадам Клопп. Оставалось его раздобыть… Что ж, несмотря на проволочки и поход в город, в итоге все прошло, как и было задумано…

И вот он стоит у двери комнаты прадедушки и подбирает ключи на связке.

Щелк! Один из ключей подошел!

Джеймс обернулся, оглядел пустой темный коридор и, сделав глубокий вдох, повернул ручку.