Тайны старой аптеки (СИ)

Я ухожу… покидаю их, оставляю свою аптеку. Леонард не худший Лемони, но и не лучший — были и более талантливые, амбициозные, прожженные. Вспомнить только хитреца Лестера, который хотел меня отравить и ненароком отравился сам. Отравился так же, как и прочие бездари и зануды, которые носили мою фамилию и которые мне наскучивали… Каждый из них втайне ненавидел меня, завидовал мне. Глядя на них с высоты своего стула в аптеке, я чувствовал, как их изнутри жжет желание избавиться, или, как сказал перед смертью Лестер, освободиться от меня. Что ж, они должны быть мне благодарны: я освобождал их — всего капелька моего любимого яда…

Леонарду просто повезло, что новый Лемони родился только сейчас, когда я слаб, когда у меня больше нет сил даже на то, чтобы замешать яд. Леонард будто намеренно все так подстроил — видимо, догадался, что он перестанет быть мне нужен, как только появится наследник. Жаль оставлять мое детище Леонарду, но утешает то, что после него за стойку аптеки встанет его сын…

О, Лазарус… В тот же миг, как его принесли ко мне… в тот же миг, как я его увидел, меня охватило оцепенение. Это был он! В этом беспокойном ворочающемся комочке я распознал искру. Именно его я ждал столько лет! Он забрал мой худший страх — что я уйду, так и не дождавшись достойного, и придется вручать мои знания и мою память этому бесхребетному, жалкому Леонарду.

Я ухожу со спокойным сердцем… спустя столько лет гниения в этом неблагодарном городе.

Я ухожу… но ненадолго. Я скоро вернусь…»

Записи оборвались.

Джеймс какое-то время еще глядел на зеленые чернильные строки. Он просто не верил в то, что прочитал. Прадедушка! Может быть, он и был великим, как считал Лемюэль, но совершенно точно при этом он был отвратительным человеком. Судя по этой записи в дневнике, выходило, что он травил своих наследников, как только они ему наскучивали и у них появлялся сын! Ужасно! Мерзко! Подло!

А что он имел в виду, отмечая, что скоро вернется?

Джеймс испуганно оглядел комнату.

«Это же невозможно! Или все же… возможно?»

С этим гениальным человеком, который сумел остановить кошмарную пандемию, ничего нельзя было сказать наверняка.

Джеймс перечитал последнюю запись в дневнике, и особое внимание уделил фразе: «Он забрал мой худший страх — что я уйду, так и не дождавшись достойного, и придется вручать мои знания и мою память этому бесхребетному, жалкому Леонарду…»

Напрашивался вывод, что именно Лазарус, отец Лемюэля, получил «Секретные прописи». Он передал их своему сыну?

«Не мог не передать, — заключил Джеймс, — ведь именно сведения о том, что Лемюэль создает чудодейственные сыворотки, и привели меня сюда… Может, в дневнике будет что-то о том, как прописи хотя бы выглядят?»

Джеймс перевернул несколько страниц назад и тут внезапно одернул себя:

«Что я делаю?! Не сейчас! И не здесь! Я и так задержался — кто знает, сколько еще продлится действие снотворного порошка…»

Расстегнув на жилетке пару пуговиц, он спрятал дневник под нее. После чего закрыл рундук и затащил его обратно в ящик. В тот миг, как он вернул на место крышку изножья, раздался уже знакомый скрип, и из отверстия поползли деревянные щупальца. Обхватив столбики полога и ножки, они замерли. Мерзкие тайны прадедушки снова скрылись из глаз. Но не все: оставалось надеяться, что в дневнике отыщется хоть что-то полезное.