Тайны старой аптеки

– Вы уверены, что не на полночь? В любом случае я не знаю. Она никогда не сдвигается, и даже ключ, которым я раз в неделю подвожу часы, не в силах ее запустить. Еще в детстве я спрашивал у отца, зачем нужна эта стрелка, но он сказал что-то странное… не помню точно, но что-то вроде: «Она отмечает конец жизни аптекарей».

– Мрачновато.

– Отец вообще был весьма мрачным человеком. Да и времена такие были. Шла война, город наводнили злодеи…

Колокольчик над дверью звякнул, и в аптеку вошел старик с пышными седыми бакенбардами. Набекрень на его голове сидела фуражка с кокардой Почтового ведомства, темно-синяя форма в некоторых местах была покрыта заплатками, а на плече висела пухлая кожаная сумка.

Подойдя к стойке, почтальон, кивнул аптекарю:

– Добрый день, мистер Лемони. Вам письмо.

Достав из сумки конверт, он протянул его Лемюэлю.

– Благодарю, мистер Пэйли.

– Хорошего дня. – Почтальон приподнял фуражку и направился к двери.

Лемюэль между тем пробормотал, вертя конверт в руках:

– Без обратного адреса. Странно…

Взяв со стойки нож, аптекарь вскрыл конверт и засунул внутрь руку. К удивлению Джеймса, вытащил он оттуда вовсе не письмо.

В конверте был лишь какой-то картонный кругляш. Джеймс разобрал, что на нем изображена… черная блоха в двууголке и с красным шарфом.

Лемюэль изменился в лице. Его губы задрожали.

– Что это такое, Лемюэль?

– Я… я не знаю, – ответил кузен, и Джеймс понял, что он лжет. Этот кругляш испугал аптекаря, хотя и было что-то еще: вроде как, неверие вперемешку с нетерпением.

– Блоха в двууголке. Это очень необычно, – заметил Джеймс.

– Верно. Необычно.

Дверь аптеки снова открылась, и под перезвон колокольчика порог переступил очередной покупатель.

Лемюэль поспешно спрятал и картонный кругляш, и конверт в карман фартука, после чего взял себя в руки и нацепил свое обычное выражение лица, с которым он обслуживал клиентов. Как будто ничего и не произошло – словно он только что не получил по почте странную метку, которая его взбудоражила и испугала.

Покупатель – обладатель довольно неприятного угловатого лица, выпученных глаз, черного пальто и приплюснутого шапокляка – тем временем подошел. Почесав неаккуратную бородку, он с подозрением уставился на Джеймса.

– Добрый день, мистер Грызлобич, – сказал Лемюэль. – Вам как обычно?

– Да, пузырек «Некашлина доктора Кохха» и… – Грызлобич изобразил на сухих потрескавшихся губах улыбку. – Ту черепушку в парике. – Он ткнул рукой в перчатке-митенке, указывая на шкаф, в котором хранился череп прадедушки Лемони.

Лемюэль тяжко вздохнул – кажется, это был не первый подобный разговор. Что он тут же подтвердил:

– Я ведь уже не раз говорил вам, мистер Грызлобич, что череп не продается.

– Я готов сколько угодно заплатить вам за него.

– У вас нет «сколько угодно» денег, мистер Грызлобич. К тому же это семейная реликвия и…

– Он мне нужен! – отчаянно воскликнул покупатель и в порыве чувств схватился руками за край стойки.

– Зачем?

– Я коллекционирую черепа!

– Это неправда.

Грызлобич замялся.

– Ну, может, и неправда… Но я хочу его! Если он у меня будет, все начнут воспринимать меня всерьез.

– Кто «все»?

– Эти никчемные людишки с улицы Слив. И констебли братья Тромперы. У каждого уважающего себя злодея должно быть что-то… жуткое и внушающее почтение.

– Вы не злодей!

– Я стараюсь.

Лемюэль тяжко вздохнул.

– Мистер Грызлобич…

– Вы не понимаете! Мне нужен этот череп! Я буду о нем заботиться! У меня есть очень хорошая щетка, которую я украл у соседа. А он ее купил не где-нибудь, а в лучшей лавке по продаже чистильных средств и инструментов в Габене. У самого господина Шваубера! Вот скажите, мистер Лемони, у вас есть такая щетка?

– У меня нет такой щетки, но…

– Вот видите! Ну пожалуйста, мистер Лемони! Уступите мне ваш череп! У меня он будет в надежных руках!

В подтверждение своих слов, Грызлобич поднял руки и протянул их аптекарю.

Джеймс понял, что спор грозит затянуться, и, пока кузен не успел ответить надоедливому посетителю, сказал:

– Лемюэль, если я вам пока не нужен, я бы отлучился на обед. С самого завтрака во рту не было ни крошки.

Лемюэль кивнул.

– Загляните в кладовку у лестницы на втором этаже. Возьмите на полке слева рыбную консерву. Консервный ключ висит там же, на гвоздике. Только постарайтесь не шуметь – кладовка находится в ведении мадам Клопп, и она будет не рада тому, что я вас туда допустил.

Джеймс вышел из-за стойки и пошагал к лестнице.

Затихший было спор разгорелся с новой силой:

– Так что насчет моего черепа? – заискивающе спросил Грызлобич.

– Он не ваш! – возмущенно ответил Лемюэль. – И я уже ответил вам – мое решение не изменится. Уговоры бессмысленны.

– Я не понимаю, почему здесь стоит то, что нельзя купить?! Это нечестно! И очень несправедливо! Я обижен! Огорчен! Разочарован! Подайте мне книгу жалоб!

– У нас нет книги жалоб…

Грызлобич вдруг расхохотался, и Джеймс, уже поставив ногу на первую ступеньку, обернулся. С видом победителя, раздражающий тип в шапокляке достал из-под пальто небольшой томик, на обложке которого было выведено: «Жалобная книга».