Тайны Тёмного Лорда (СИ)

— Вы и Гарри Поттер являетесь обладателями палочек-сестер. Обе они — тисовая и остролистовая — содержат в себе одинаковую магическую сердцевину. Это два пера, полученные от одного феникса. Такие палочки сражаются крайне неохотно, а если их все же заставить, то одна из них может лишь принудить другую выдать несколько последних заклинаний и, таким образом, возникает эффект Приори Инкантатем, — отвечал мастер Оливандер слабым голосом, а потом замолчал, без сил растянувшись на каменном полу.

— И как же тогда решить эту проблему? — продолжал допытываться Волдеморт, не обращая внимания на мучения пленника.

— Вам просто нужно взять другую палочку!

— И все? — сомневался Волдеморт. — Сгодится любая другая палочка?

— Да! — прошептал мистер Оливандер.

 

Волдеморт прекратил в очередной раз вспоминать этот разговор, вернулся мыслями в гостиную поместья и снова посмотрел на собравшихся. Взгляд его остановился на Люциусе Малфое.

— Как я уже сказал, теперь мне многое стало ясно. Например, прежде чем я отправлюсь убивать Поттера, мне придется позаимствовать у одного из вас палочку. Люциус, я не вижу причин, по которым тебе может в дальнейшем понадобиться твоя палочка.

Малфой поднял на своего повелителя изможденное лицо. Кожа его была бледной, с желтоватым оттенком, а под глазами виднелись темные круги — все следы недавнего пребывания в Азкабане.

— Мой лорд?

— Твоя палочка, Люциус. Я хочу получить твою палочку.

— Я…

Темный Лорд видел, как старший Малфой колеблется, что не горит желанием послужить даже в такой мелочи, как одолжить на несколько часов волшебную палочку. И это после всех своих промахов! Этот идиот, похоже не до конца осознает, что в миг может лишиться не только палочки, но и жизни. И он, и все его семейство. Однако, Нарцисса, на его счастье, оказалась благоразумнее своего малодушного супруга. Стоило ей лишь кивнуть Люциусу, и тот нехотя достав волшебную палочку, протянул ее Волдеморту.

— Из чего она?

— Из вяза, мой лорд, — прошептал Малфой.

— А внутри?

— Драконовая, сердечная жила дракона.

— Хорошо.

Волдеморт достал и свою палочку, сравнил их длины. На миг Люциусу показалось, что господин отдаст ему свою палочку, но красные глаза мага при этом злобно расширились.

— Отдать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?

«Идиот! После того, как ты не уберег дневник, я не доверил бы тебе лоскутка от своей мантии!» — с презрением подумал чародей.

— Я вернул тебе свободу, Люциус. Впрочем, я заметил, что ты и твои домочадцы выглядите не очень-то счастливыми. Тебе что-то не нравится, что я присутствую в вашем доме, Люциус?

— Ничего, мой лорд, совсем ничего!

— Какая ложь, Люциус…

Разумеется, эти слова Малфоя не убедили Волдеморта, равно как и все последующие заверения в преданности и желании привести своего повелителя к власти.

«Неужели он и в самом деле надеется обмануть меня словами?! Меня, одного из выдающихся легилиментов в волшебном мире!» — высокомерно подумал чародей. В это время в зал вползла Нагайна. Змея совсем ненадолго отлучилась из Годриковой лощины чтобы немного подкрепиться, тем более что хозяин обещал ей сегодня весьма сытный ужин.

— Мой лорд, — наконец заговорила Беллатриса сдавленным от охвативших ее чувств голосом. — То, что вы здесь, в нашем родовом поместье, честь для нас. Большей радости просто быть не может.

Ведьма, похоже, решилась вступиться за семью сестры, смягчив гнев повелителя. И надо сказать, шанс на успех в этом деле у нее имелся совсем неплохой, хотя сама чародейка об этом и не догадывалась. Это было первое собрание, на котором колдунья присутствовала после своего затворничества, продолжавшегося несколько месяцев. Поэтому сейчас она смотрела на Волдеморта с особым восторгом и восхищением, невольно склоняясь к нему над столом. Он не зря велел ей сесть рядом с Малфоями на некотором расстоянии от себя. Колдун всерьез опасался, что окажись ведьма ближе, и он не сможет сдержать себя, ненароком выказав перед остальными Пожирателями свое истинное к ней отношение и, таким образом, выдав одну из своих тайн. Да и вообще Беллатриса, как заметил Темный Лорд, последнее время занимает его мысли слишком часто и слишком долго, а это ему не нравилось. Подобная глупая сентиментальность недостойна лорда Волдеморта. И тем не менее, сейчас чародей не мог отказать себе в удовольствии лишний раз увидеть блестящие глаза своей ведьмы.

— Большей радости, — повторил Волдеморт, немного склонив голову и вглядываясь в лицо Беллатрисы. — Из твоих уст, Беллатриса, такие слова значат немало.

«Вот кто мне всегда предан, никогда не солжет, никогда не предаст, и счастлив даже просто быть рядом!» — думал чародей, на время позабыв и о собрании, и о всех своих планах.

Лицо ведьмы залила краска, а глаза наполнились слезами счастья.

— Мой лорд знает, что я говорю чистую правду!