Тайны Тёмного Лорда (СИ)

Изысканно сервированный стол в бальном зале Малфой-мэннора… Обычно за ним проходили собрания, но теперь узнать его было трудно из-за белоснежной скатерти, концы которой свисали до самого пола, а на ней стояли дорогие блюда — лакомства, доступные лишь состоятельным чистокровным аристократам. Из напитков кроме красного вина, которое маг предпочитал с удовольствием цедить после совершенной мести, и огневиски Темный Лорд распорядился подать также шампанское в знак предстоящего торжественно-радостного для него события. Когда все приглашенные на прием чародеи заняли свои места за столом, Волдеморт, взяв слово, сообщил, что его гостям выпала честь присутствовать при знаменательном событии, однако, к удивлению всех присутствующих, о захвате Министерства упомянул лишь вскользь как о чем-то само собой разумеющемся. Маг повелительно взглянул на Пия Толстоватого, и тот мгновенно встал рядом с Волдемортом в ожидании дальнейших распоряжений. Темный Лорд направился прямо туда, где сидела чета Лестрейнджей. Подойдя к ним, он бесцеремонно схватил за руку Беллатрису и резко дернул волшебницу к себе. Та невольно вздрогнула и инстинктивно подалась к мужу, который крепко взял ее за другую свободную руку. Волдеморт при этом молча взмахнул палочкой, и из нее вырвалась огненная плеть, с силой хлестнув Родольфуса по руке. Потом еще и еще, пока он, закусив губу от боли, не разжал обожженные до волдырей пальцы. Беллатриса умоляюще посмотрела на супруга, как бы говоря при этом: «Пожалуйста, не делай глупости!» Затем черный маг потащил за собой, словно добычу, не на шутку перепуганную ведьму прямо на середину огромного бального зала, где стоял Пий Толстоватый. Темный Лорд снова сделал несколько замысловатых движений волшебной палочкой. Корсаж и вырез черного шелкового платья Беллатрисы сразу украсились темно-бордовыми атласными лентами, а на голову ведьме легла черная фата. Мантия Волдеморта тоже сменилась другой, хоть и тоже черной, но затканной на груди серебряной змеей. Из складок своего одеяния колдун извлек золотой венец, украшенный рубинами и бриллиантами, а к нему — серьги и кольцо, которые вмиг оказалось на Беллатрисе. Все присутствующие невольно залюбовались красотой короны, свет от которой был такой, что даже в кромешной темноте стало бы светло как среди белого дня. Темный Лорд махнул рукой Толстоватому, и тот, покорно кивнув, сразу же заговорил.

— Леди и джентльмены! Позвольте мне как новому главе Министерства сообщить вам о том, что с этой самой минуты брак Беллатрисы и Родольфуса Лестрейнджей объявляется расторгнутым.

При этом он не спросил согласия ни одного из супругов. Руди уронил голову на ладони, сидящий рядом с ним Рабастан побледнел как полотно, Нарцисса поперхнулась куском куропатки, остальные замерли, забыв, как дышать. Толстоватый тем временем продолжал.

— Кроме того, дамы и господа, мне выпала огромная честь сочетать сегодня Лорда Волдеморта и Беллатрису Блэк-Лестрэйндж узами брака.

Обратившись к Темному Лорду, Толстоватый торжественно спросил:

— Милорд, берете ли вы в законные супруги Беллатрису Блэк-Лестрейндж?

— Беру! — твердо прозвучал в ответ холодный голос.

Новоиспеченный Министр при этом не задал такого же вопроса ведьме, как это полагалось на церемонии бракосочетания.

— В таком случае я объявляю вас соединенными узами навек!

Толстоватый поднял над Волдемортом и Беллатрисой палочку, и серебристые звезды осыпали их словно дождем, спирально завиваясь вокруг их тел. Все встали. Каждый был поражен произошедшим настолько, что даже самые привыкшие к светской жизни волшебники, не раз присутствовавшие при подобных событиях, сразу не нашлись с ответом. Лишь Яксли многозначительно взглянул на своего приятеля Долохова, и тот в ответ едва заметно кивнул головой, как бы говоря: «Ты оказался прав!» Но никому почему-то не пришло в голову завидовать Беллатрисе, теперь уже Темной Леди, которая, впрочем, сейчас больше походила на какую-то пленницу. Сама же ведьма, хоть и осознавала, что сбылась ее сокровенная мечта, тем не менее не чувствовала счастья, а только смятение и тревогу за Родольфуса. Она и предположить не могла, что все случится именно так. Даже зная Волдеморта столько лет, Беллатриса все равно не могла понять, зачем ему было нужно обставлять все так, причинять боль ей, унижать Родольфуса, который, не желая замечать ничего вокруг, пил и пил огневиски. Несколько пожирателей смотрели на него с некоторым сочувствием.