Тайны Тёмного Лорда (СИ)

— Ну, до него, к счастью, у Министерства руки не дотянулись! Ведь волшебники гоблинам не указ.

— Так вот, Толстоватый, я настаиваю на том, чтобы сегодня или в крайнем случае завтра утром, все имущество было возвращено его законным владельцам. Все до последнего кната! Имение, фамильный особняк, магазины… Грязнокровок, которые посмели прикоснуться к какой-либо собственности Лестрейнджей, арестовать и подвергнуть Круциатусу или Аваде Кедавре, если вздумают в чем-то оказывать сопротивление. Лестрейнджи были верны как никто в трудные для меня времена. Каждый, кто служил мне, кроме интересов чистой крови преследовал и личные. Я намерен вознаградить тех пожирателей, которые оказались достойны этого. Слуг, я убедился в этом, надо на привязи держать, иначе разбегутся. А цепи могут быть самые разные: страх, золото, власть в виде заветной должности… — Волдеморт многозначительно кивнул. — Не все ли равно, правда? — Волшебнику вообще-то не было никакой нужды тратить время на объяснения, ведь околдованный Империусом маг выполнит все приказания без лишних слов. Но Темный Лорд скорее рассуждал сам с собой, чем обращался к собеседнику.

— А тем, кто не просто служил мне, но много лет терпел ради меня лишения, сначала надлежит вернуть долг!

— Справедливо, повелитель! — выпалил Пиус с восторженной глуповатой улыбкой. — Но ведь мадам Лестрейндж теперь уже ваша супруга… — Тут в глазах Толстоватого на мгновение мелькнул испуг, однако он быстро взял себя в руки, натянув на лицо соответствующую случаю улыбку. — Прошу прощения, милорд, что сразу не поздравил вас! Примите мои искренние пожелания счастья и всего самого наилучшего, а также передайте миледи мое почтение.

Волдеморт кивнул.

— После развода миледи также имеет право на половину…

— Миледи удовольствуется моим состоянием! — раздраженно перебил темный маг, и его собеседник прикусил язык.

Темный Лорд тем временем вспоминал свадебный букет из черных роз, точь-в-точь такой, какой он много лет назад видел в магическом шаре. Снова в его ушах звучал голос преподавателя прорицаний и провидицы Кассандры Трелони, говорившей, что он принесет гибель человеку, который отдаст ему свое сердце. И маг уже пожалел о своем вчерашнем поступке. Нет, он, конечно, был доволен, что Белла наконец-то полностью принадлежит ему, и даже не думал теперь от нее отказываться, но в грудь к нему снова заполз удушающий страх за ведьму, хоть и Министерство уже находилось в его руках, и повода даже для малейших опасений не было никакого. Однако, чародей все же решил перестраховаться — на какое-то время до гибели Поттера сохранить в тайне свой брак с Беллатрисой. Любому другому чародею это могло бы показаться невыполнимой задачей. Действительно, как утаить то, что лицезрел не один десяток свидетелей? Но Волдеморт решил воспользоваться своими навыками работы с чужой памятью, а также заклинаниями из своего богатого арсенала. Многие волшебники, обладающие достаточной волшебной силой и талантами, хотя бы раз в жизни пытались придумать какое-нибудь свое заклинание, иногда очень даже успешно. Разумеется, и тщеславный Волдеморт регулярно занимался волшебными экспериментами. Результатом одного из них стала вариация заклинания «Обливиэйт», и маг, если хотел, мог накладывать его не на одного, а на нескольких чародеев одновременно. Кроме того, при желании колдуна заклинание могло работать строго заданный период времени или прекращаться в случае, если произойдет какое-то определенное событие. В этот же день Волдеморт устроил очередное собрание, после которого волшебники благополучно забыли, что присутствовали на бракосочетании своего лорда и леди Лестрейндж… Забыли и должны были пребывать в этой колдовской амнезии до тех пор, пока Гарри Поттер не испустит дух.

*

После короткой встречи с Толстоватым Волдеморт трансгрессировал в Малфой-мэннор и сразу же велел Родольфусу явиться к нему в кабинет. Внимательно разглядывая пожирателя, Темный Лорд понял, как же сильно отразилось на слуге падение во время той злополучной ловли. Родольфус хоть и остался после этого в живых, но до конца от ранений так и не оправился. Он теперь сильно прихрамывал, один глаз косил, во рту не хватало нескольких зубов, а сломанный нос, который Снегг собирал из мелких осколков костей, был смещен на одну сторону, делая лицо кривым. А самое главное, глаза Родольфуса теперь были тусклыми, полными тоски. «А ведь Беллатриса, кажется, совсем не замечала этого уродства! — подумал темный маг. — Как, впрочем, и моего! Или у нее вкус такой своеобразный?»

Волдеморт указал Родольфусу на диван, и тот сел.

— Укатали Сивку крутые горки, да? — серьезно и без гнева спросил Темный Лорд.

— Именно так, милорд! — обреченно вздохнул Руди.

— Что же, тогда тебя можно освободить от службы и должным образом наградить за верность и преданность. Эти качества — большая редкость, и лорд Волдеморт умеет ценить их. Вот, возьми! — Чародей взял со своего стола свиток пергамента и протянул его Родольфусу.

— Что это? — спросил Лестрейндж.