Тайны Тёмного Лорда (СИ)

В свой первый день рождения, на котором присутствовали лишь чета Малфоев да Юфимия, девочка спокойно сидела у отца на коленях. Как раз в это время в комнату вползла Нагайна. Сначала она блаженно грелась у камина, а потом пожелала забраться к хозяину на плечи. Дельфини, увидев громадное подобие своей любимой игрушки, с интересом ощупывала тело змеи, но когда захотела потеребить ее морду, то страшная тварь недовольно и сердито зашипела. Волдеморт немедленно шикнул на нее, приказывая вести себя смирно. Змеюке это пришлось совсем не по душе, но, тем не менее, она подчинилась и терпеливо сносила, пока маленькие ручки исследовали ее сомкнутые челюсти. И тут девочка прошипела на парселтанге: «Нагайна!» Это вызвало у Волдеморта приступ настоящего восторга. Он безмерно гордился дочерью, ее живостью и энергией, а главное, неподражаемой волшебной силой, магическими способностями, проявившимися так рано и в такой сильной степени. С этого дня любое желание, любой каприз Дельфини стал с подачи Темного Лорда законом для всех обитателей Слизерин-кэстла и Малфой-мэннора. Видя таким образом в дочери себя самого, слыша внутренний голос крови, отец был только рад во всем потакать ребенку. И не только он. Страшная змея, к которой никто кроме хозяина не смел и близко подойти, после того как Дельфи заговорила с ней на парселтанге, прониклась к девочке особой симпатией и преданностью. Малышка оказалась змееусткой, и этим все было сказано! Нагайна, как и все ее теперешние сородичи, подчинялась людям, владеющим змеиным языком, а кроме того, видела, как ребенку благоволит ее хозяин. Но Волдеморт, занятый делами, не так уж часто удостаивал вниманием свою питомицу и разговаривал с ней, а больше никто из его слуг парселтангом не владел. Зато Дельфини всегда была не прочь пошипеть с ней и поиграть. Поначалу эти самые игры повергали в ужас не только Юфимию, но даже и Беллу. Змея делала вид, что сердится и хочет броситься на маленькую девочку, которую могла бы враз проглотить или убить на месте одним ударом страшного хвоста. А ребенок, смеясь, убегал от нее, прыгал сзади и седлал толстое туловище. Нагайна шипела, разевала пасть в нескольких сантиметрах от маленькой ручки или ножки, но ее острые зубы и ядовитое жало всегда лязгали только в воздухе. Более того, жуткая тварь внимательно смотрела за своей маленькой повелительницей, заботливо следя, чтобы та куда-нибудь не свалилась, не залезла в опасное для нее место и не брала в рот какую-нибудь гадость. В общем, нянька, да и охрана из нее вышла что надо. После рождественских событий змея обитала в поместье Малфоев или в Слизерин-кэстле, повелитель ее никуда не отправлял, а потому, выспавшись всласть, она охотно проводила время с Дельфи. И лишь когда малышку укладывали спать, Нагайна отправлялась промышлять себе перекус в окрестностях Малфой-мэннора, каких-нибудь ночных зверьков, в ожидании, пока хозяин не соизволит угостить ее чем-нибудь повкуснее.

 

========== Глава 124. В Нурменгарде ==========

 

Маленькая темная комнатка, из обстановки — только убогая кровать, хромоногий стол и стул. Мрачное помещение со стенами из серого камня закрывалось тяжелой дверью, которую запирали самыми мощными заклинаниями. В ней имелась задвижка, скрывающая небольшое отверстие, размеров которого хватало только для того, чтобы протянуть руку и передать еду с водой. В противоположной от двери стене было маленькое окошко, и через него виднелся крохотный кусочек неба. Комната могла сойти за жилище какого-нибудь отшельника, но решетка на оконце во внешний мир говорила о другом предназначении этого помещения. Впрочем, даже если бы на окошке и не было решетки, и его само сделали бы несколько больше, то узнику, обитавшему здесь, от этого бы легче не стало. Сбежать все равно не представлялось никакой возможности. Одиночная камера находилась на вершине самой большой башни в тюрьме Нурменгард. По иронии судьбы, а вернее, по закону возмездия, заточен в ней был не кто иной как сам Геллерт Гриндевальд, самый сильный темный маг первой половины столетия, чуть было не покоривший тогда всю волшебную Европу и основавший эту самую крепость-тюрьму для своих врагов. Вот почему в отношении этого заключенного, даже уже пятьдесят с лишним лет не державшего в руках волшебную палочку, до сих пор неизменно применялись столь строгие меры предосторожности. Маги, обладающие подобной силой, зачастую могли демонстрировать отменное колдовство при помощи беспалочковой магии. Желающих навестить заключенного не было, но даже если бы они и отыскались, вряд ли бы их допустили в камеру из соображений безопасности. Настолько строгим был тюремный режим.