Тайны Тёмного Лорда (СИ)

В первое мгновение он просто отказывался верить в реальность происходящего. Судя по цвету вспышки — обычное временно парализующее и, вообще-то, безобидное заклятье, но убийственное, если им попасть в сердце. Как же все нелепо! Какая ужасная случайность! Или закономерность? Неизвестная непознанная закономерность. Нет, такое просто невозможно, не может случиться! Но, оказалось, возможно. И случилось. Одного мимолетного взгляда на застывшее лицо Беллатрисы, на глаза, еще несколько секунд назад горевшие безумным и таким чарующим для него огнем, а теперь пустые и ничего не выражающие, и стало понятно, что сделать уже ничего нельзя. Невозможно было создать такое заклинание или зелье, способное вернуть Беллу в этот мир. И даже воскрешающего камня у него теперь не было — он похищен и уничтожен вместе с крестражем.

 

Волдеморт с ужасом осознал, что никогда ему уже не ловить полных обожания и восхищения взглядов, никогда эти блестящие глаза не засияют для него, и не посмотрит из них самозабвенная чистая преданность. Капризные губы не изогнутся в усмешке, и не слетит с них безумный смех, так устрашающий жертв, но ласкающий его слух как музыка. При этих мыслях Темного Лорда пронзила такая сильная боль, перед которой все, что он испытал в тот злосчастный Хэллуин, показалось простым булавочным уколом. Снова как будто кто-то заживо вырывал из тела душу, вернее, последний оставшийся осколок души. Волдеморт был колдуном в высшей степени жестоким, себялюбивым и коварным. Подобные ему в канун кровопролитного сражения говорят: «Шахматы расставлены, игра начнется завтра!», или случись кому-то встать у них на пути, цинично ухмыляются, заявляя: «Нет человека — нет проблемы!» И даже, казалось бы, на союзников и сторонников смотрят как всего лишь на шахматные фигуры, которые должны принести победу в затеянной ими страшной партии. И любой фигурой деспот, без сомнения, пожертвует, если только это поможет ему выиграть или хотя бы получить преимущество в борьбе. Так и случилось с Северусом Снеггом, правой рукой Волдеморта. Теперь победа в войне была в его руках, несмотря на понесенные потери и даже поражение в последней битве, ведь главная угроза — Гарри Поттер — был мертв. И если бы не то недавнее озарение, что снизошло на него во время мнимой гибели Беллы, то он бы до сих пор гадал, отчего же так больно терять ферзя, если партия все равно выиграна. Каким же пустым и серым теперь казался ему этот уже почти покоренный мир, еще совсем недавно расцвеченный самыми яркими красками! Слишком большое, как теперь выяснилось, место занимала для него Белла в этом самом мире: лучшая сторонница и Пожирательница, разделяющая все его идеи, верная и на все готовая последовательница, преданная боевая подруга, в равной степени делившая все победы и поражения, законная любимая супруга, мать его ребенка и, наконец, единственная дорогая и по-настоящему родная душа, столь же темная, как и его собственная, теперь покинувшая его и оставившая один на один с нестерпимой мукой. Сейчас Темный Лорд ясно осознавал это, но было уже поздно, все поздно. Поздно понял, что с любил свою ведьму с того далекого дня, когда вернул отобранную у нее отцом волшебную палочку. Поздно решил открыть ей тайну бессмертия и научить, как сделать крестражи. Наконец, в пылу битвы, сражаясь с врагами, непозволительно поздно почувствовал опасность, которая угрожала колдунье. Снова в черной душе Волдеморта царили холод и ночь, на сердце мела метель, и он знал, что никогда уже не зажжется для него робкий последний огонек, никто и ничто не разгонит мрак. Все познания в магии, вся сила в один миг оказались бессильны, если все равно не удалось уберечь единственного человека, которого колдун по-настоящему любил и ценил. Поразительно, но ценил даже больше, чем любой из своих крестражей, потому как на поверку вовсе не они, а эта ведьма стала подлинным источником, из которого он черпал силы и утешение во время поражений и неудач, во время тех четырнадцати лет, когда он, лишенный тела, изо дня в день цеплялся за жизнь. И во время головокружительных триумфов с победами, и в горькие минуты разочарований и поражений, она всегда была рядом, как верная тень, а он воспринимал эту ее преданность и любовь как данность, нечто само собой разумеющееся.