Тайны Тёмного Лорда (СИ)

Тут Дамблдор взмахнул волшебной палочкой, и сразу же пол под ногами чародейки затрясся, со всех сторон засверкали молнии, раздались раскаты грома, и густые клубы дыма окутали все кругом. Ослепленная, оглушенная и задыхающаяся Беллатриса почувствовала, что проваливается в забытье.

 

========== Глава 141. Старый знакомый ==========

 

Из забытья Беллатрису вывели чьи-то ласковые руки, перебирающие ее длинные черные волосы. Тело по-прежнему болело, но она уже начала к этому привыкать. Более того, волшебница даже обрадовалась, ведь осознание боли и понимание ее причин говорили о том, что разума она все же не лишилась. Белла открыла глаза и недоуменно посмотрела на свои руки, ноги и тело, стала оглядываться вокруг. Альбус Дамблдор и убитые по-прежнему были рядом, но теперь вместе с ними стояли еще два человека. Одного из них колдунья видела впервые, но сразу почувствовала исходящие от него спасительное умиротворение и глубокую мудрость. Это был пожилой человек, его лицо и белая длинная одежда светились непередаваемой красоты сиянием. Серые глаза незнакомца смотрели на всех, и на нее в том числе, по-доброму и очень тепло. Другой же человек, появившийся на вокзале в то время, пока волшебница лежала без сознания, был ей, напротив, знаком до боли. То снова был ее возлюбленный милорд. Это он гладил ее по голове, и ему Беллатриса добровольно отдала даже то последнее, что имела, — призрачную зыбкую надежду на прощение. Однако, она почему-то не превратилась в уродца, и это очень удивило ведьму. Волдеморт же выглядел просто ужасно: он словно был пронизан трещинами насквозь, и эти трещины разделяли его на семь частей, составлявших когда-то одно целое, а теперь казались частями страшной невиданной мозайки. Все ее детали были тут, рядом, плотно подогнанные друг к другу, но не слившиеся воедино. Из тех самых мест, где они соприкасались друг с другом, текли кровь и гной. Тогда Беллатрисе стало очевидно, что все это причиняет ее повелителю нестерпимую боль, несравнимую с ее собственной. Из глаз Волдеморта текли слезы, удержать которые было невозможно, да он и не старался. Голова мага, повернутая к незнакомцу в белых сияющих одеждах, низко склонилась под грузом осознаваемой вины.

 

— Ну, здравствуй, Том! — раздался в тишине печальный голос. Тон, с которым он обращался к собеседнику, содержал в себе такую бездну милосердного сочувствия, что от одного только звучания сказанных им слов становилось светлее и легче на душе.

 

— Отец Доброделов, вы? — изумился Волдеморт, не в силах при этом от стыда поднять головы.

 

— Рад, что через столько лет ты все еще не забыл меня. Впрочем, ничего удивительного, ведь у тебя всегда была замечательная память.

 

— Вы ничуть не изменились… — снова заговорил Темный Лорд.

 

— Зато тебя теперь не узнать, не правда ли? — отвечал Доброделов. — Что же ты над собой учинил, бедный неразумный мальчик! А ведь я предупреждал, к чему приведут тебя гордыня и нежелание прощать обиды. Именно они и вызвали в тебе столь страшные перемены. Они оказались подобны пороху, способному взорваться от малейшей искры. Любое причиненное тебе зло вызывало в тебе бурю злобы. Тебе казалось, что Провидение обошлось с тобой чересчур сурово, не додало чего-то. Ты желал отмщения, но ослепленный им, даже не смог разглядеть, как в то же время милостива была к тебе судьба. У тебя с самого начала были и здоровье, и острый ум, и недюжинное упорство, а кроме того, невероятная волшебная сила и магические способности, заставляющие бледнеть от зависти и восхищаться половину Хогвартса и почти весь Слизерин. И как же ты распорядился столь щедрыми дарами? Напустил на ни в чем неповинных людей страшное чудовище, убил ту несчастную девочку, подло подставил другого человека, дабы избежать возмездия за свое преступление. Ты не пожелал простить отца, отняв жизнь и у него, и у своих деда с бабкой, занимался гнусными темными искусствами, посвящая их изучению свое время, половины которого с лихвой хватило бы, чтобы самому построить свое счастье. Но вместо строгого наказания, которое ты, по справедливости, заслуживал, Всевышний посылает тебе, разуверившемуся в силе любви и вообще во всех лучших чувствах, сокровище, подругу, чтобы ты убедился в обратном, в том, как глубоко заблуждался. Однако ты не пожелал измениться сам и, более того, погубил бесконечно любившего и полностью доверявшего тебе человека, причинив ему куда больше зла чем тем, кого считал своими врагами. У них ты отбирал жизнь, Беллатрисе же искалечил душу в тот день, когда она по твоей милости совершила первое убийство.

 

— Так вот, значит, о чем говорила Кассандра Трелони! — печально сказал Волдеморт.