Тайны Торнвуда

Спотыкаясь, я ввалилась в дом. По счастью, там никого не было – папа ушел на рыбалку, мама дежурила в больнице, Тони… бог знает где. Я швырнула свою одежду в бельевую корзину, хотя она не была грязной, и надела пижаму, забралась в кровать и натянула на себя одеяло. Жара была удушающая, но мне было наплевать. Лучше потеть в постели, пряча слезы в подушку и притворяясь, что подцепила какую-то заразу, – только бы не думать.

Однако он все стоял у меня перед глазами: нездоровое бледное лицо, трясущиеся руки. Волосы у него торчали в разные стороны, как у сумасшедшего. Один глаз синий, как осколок неба, другой спрятан под повязкой в розовых пятнах.

Накрыв голову подушкой, я зажмурила глаза. Случилось что-то очень неприятное. Мистер Миллер всегда хорошо относился ко мне и к Тони, раньше, когда мы постоянно носили ему чатни[11]. Что он сделал, что папа его возненавидел? Почему он так расстроен из-за того, что мы видели нападение, и почему он написал маме записку, что с ним все в порядке?

Записка.

Я села. Поискала глазами носовой платок, затем утерла нос рукавом. Перебирая день нападения, я вспомнила, как папа кричал на маму, размахивая листком бумаги. Затем во дворе он показал тот листок Тони: «Ты носил это по просьбе твоей матери?»

За всеми этими переживаниями я забыла – но теперь вдруг разом вспомнила: мама дала Тони конверт в тот день, когда я шпионила за братом с веранды. Конверт и – я совершенно уверена – немного денег. В конверте было письмо, которое каким-то образом попало к папе.

У меня возникло сильное внутреннее чувство. Если я найду письмо, которое так расстроило папу, оно наверняка объяснит, почему папа взбеленился и напал на мистера Миллера.

Разумеется, папа мог сжечь письмо или выбросить, но я так не думала. Он все хранит, настоящая белка в том, что касается памятных вещиц или подарков, маленьких свидетельств его прошлого. Куча коробок, банок и жестянок с разными вещами рассована у него по всему сараю. Он хранит ржавые болты, сломанные детали от механизмов, которые все еще собирается починить, старые велосипедные колеса, коллекцию старинных бутылок из-под колы. Заплесневевшие альбомы с марками, которые принадлежали дедушке Клаусу, пакетики с семенами, монеты и банкноты с довоенного времени.

Если папа спрятал письмо, тогда я точно знаю, где его искать.

* * *

– Ма-ам?

Я рывком села. Дневник свалился с колен и упал на пол. Бронвен, приоткрыв дверь, заглядывала в щелочку, в пижаме, взъерошенная и заспанная. Однако взгляд ее прояснился, когда она увидела, что я уронила.

Дочь вопросительно на меня посмотрела, затем сказала:

– Уже поздно. Я увидела свет, и мне стало интересно, чем ты занимаешься.