Тайны третьей столицы

18-й дом выходит на Шарташскую тор­цом. Он почти напротив проходной подшипни­кового завода, расположенного через дорогу, по нечетной стороне. Здесь типичный пролетарс­кий район эпохи «Танки вместо масла»: обшар­панные хрущевки, мусор, заросшие бесприютные дворы, убогие детские площадки и неряшливые жители. Нравы — соответствующие, и пьянки в будний день тут обычное явление. Поэтому открытые окна и рвущаяся оттуда пьяная брань под музыку — норма. Как в этой какофо­нии соседи могли расслышать крики о помощи — загадка. Впрочем, возможно, все объясняется ничтожной звукоизоляцией стен и неуемным пролетарским, любопытством.

Так оно или нет, но 17-го июля около 21-го часа соседи услышали, что из квартиры №70 раздаются стоны и прочие подозрительные звуки. Сосед слева встал на караул у двери 70-й, а соседка сверху пошла вызывать подмогу. Позвонив, она вернулась и до приезда спаса­телей тоже стояла на часах, пытаясь сквозь стальную дверь поддержать того, кто звал на помощь.

Так что, сомнений быть не может: из квартиры после девяти никто не выходил.

Прибывшие спецы службы спасения не смогли открыть прочную, запертую изнутри дверь и, чтобы ее не уродовать, решили проник­нуть в квартиру, расположенную на четвер­том этаже, с крыши. Логика при этом была простая: если кто-то помрет из-за того, что помощь опоздала, то за это отвечать некому; а вот если зря взломать дверь, то перестарав­шемуся будет худо. О страховании спасателей на подобный случай пытливые екабевцы еще не додумались.

Когда подготовка к вторжению с крыши была почти завершена, в 70-й раздался взрыв. Решив, что случились утечка газа, спасатели вместе с прибывшими к тому времени милици­онерами впопыхах эвакуировали всех жильцов и около 22-х часов взломали-таки дверь кварти­ры №70.

За ней они обнаружили израненные и об­горелые тела трех мужчин и одной женщины. Вызвали скорую помощь. У одного из мужчин, в отличие от остальных, лицо почти не обго­рело, хотя и было сильно порезано, а из груди торчала рукоять кухонного ножа. Вдруг обна­ружилось, что этот, с ножом, еще жив. Тут. как раз прибыли врачи, и единственного живого повезли в больницу. Но не довезли...»