Тайны третьей столицы

—  Из этого следует, — задумчиво ответил Влад, видимо, еще не понимая: радоваться ему сенсации или огорчатся зыбкости и неопределен­ности ситуации, — следует, что одна из этих запи­сей настоящая, а другая — фальшивая. И на ней голос одного собеседника заменили нарезанными кусочками фраз другого.

—  А разве такое возможно? — удивился Се­меныч.

—  Еще как! — подтвердил Влад, — Элект­ронный монтаж позволяет даже буквы в словах менять.

—  Ишь, ты. Ну и какая ж из них фальшивая? Кто у нас тут главная сволочь? — спросил Семе­ныч.

—  Вот в этом-то, — вздохнул Влад, — и воп­рос.

Змей на груди

— Вы понимаете, что это вот, — Никрасов показал пальцем на компьютер, — это не просто компромат. Это — приговор! В зависимости от того, какая запись попадает в Кремль, там решат, кого на выборах будет поддерживать партия власти. А это означает, что того и выберут. Ну а какая запись попадет в Кремль — зависит от того, кто ее туда будет передавать. Если, допустим, люди Россиля

—  конец Чирнецкому, если же сторонники мэра, то хана губернатору.

—  Почему ты так уверен, что нельзя выяснить, какая из них фальшивая? — спросил Быков.

—  Во-первых, в наше время это не так важно. В Кремле верят не фактам, а тому, чему хотят или выгодно поверить. А во-вторых, я же слышу: сделано великолепно. К тому же я навел справки об этом Абсенте. Раньше, еще года два назад, он был самым классным в Екабе спецом по всяким компьютерным и звуковым фокусам. И Гремлин не просто так в корифеи выбился, а потому что у этого Вилена Королева, то есть Абсента когда-то учился.

—  Тогда в чем проблема? — протянул Владу телефон Быков. — Звони своему шефу и спраши­вай: чего они рассказывают? Если это делал Абсент, и коль Гремлин тоже в этом замешан, они-то знают, какая запись настоящая!

Никрасов   почесал   затылок   и,   вздохнув —         видимо, его почему-то страшила категоричность правды — набрал номер:

— Алло, Кеша? Слушай! Мы тут такие записи надыбали... — он уже готов был взахлеб все выло­жить, но Быков красноречиво погрозил ему паль­цем и показал на ухо: подслушать же могут, мол!

—           В общем, материал забойный. А что там наши гаврики? Как какие? Ну, этот бич и Гремлин!.. Что? Как пропал, куда?!.. И когда он теперь очухается?..

Да, де-ела-аа... Я? Я в... — Быков погрозил уже кулаком. — Да тут, в одном месте. Не знаю, когда буду, тут такое заворачивается, что... Ну, ладно, пока.

Влад вернул телефон и задумался.

— Не томи, сопляк, ветерана труда! — замах­нулся на него Семеныч, и Василий подумал, что старик запросто мог сгонять в туалет отнюдь не из-за простатита. Или, по крайней мере, не только из-за него. Содержимое бачка Василий сегодня еще проверить не успел.

— Дела непонятные, — радостно сообщил Влад. — Во-первых, в мерс, который вез Абсента, врезался грузовик. Да так, что наш микроавтобус раз пять перекувыркнулся! Старик сейчас в реа­нимации. У него переломы и плюс алкогольное отравление. Когда он заговорит, и заговорит ли вообще — непонятно.

— А Гремлин? — напомнил Быков.

— А этот исчез. В одной машине с Абсентом он ехать не пожелал, в сопровождении охранника отправился к Шеремеху на частнике. Полчаса назад этого частника и охранника обнаружили во дворе мэрии без сознания. Что-то им такое вколо­ли, что не скоро очухаются. А Гремлин исчез, как его и не было.

— Значит, эти диски теперь наши! — сделал вывод раздухарившийся, но не утративший пред­ставительности Семеныч. — Что хотим, то с ними и сделаем! И я знаю, кто за это хорошо заплатит. А поделим все честно, как положено, на троих!

—         Погоди делить, сначала надо... — попытался его урезонить Василий.

— Чего годить, чего? Абсент одной ногой в могиле, ему уже ничего не надо. А мальчишка сам сбежал. Так что, от них никаких претензий не принимается!

— А что надо сначала? — спросил Влад у Ва­силия.

— Прежде всего, надо понять: какая запись настоящая, - предложил Быков.

— Брось! Все они гады, и какая разница, кто больше или меньше? — горячился Семеныч, разма­хивая тростью.

—  Ну, неужели тебе самому не интересно? - удивился Быков.

— Мне? А мне и гадать не надо, — заверил пенсионер. — Я и так знаю, что это на самом деле Россиль с Бирезовским снюхался!

— Почему?

— Потому что он старая сволочь. А такие ни­когда честно не играют, вот!

— Нет, — уточнил свой вопрос Быков. — По каким признакам ты решил, что это его запись настоящая?

— По таким! — махнул тростью Семеныч.

— Нет, это вряд ли, - сомневался Влад. - Рос­силь никак не может отдать титановый комбинат. НИ ЗА ЧТО! Да еще и опальному Бирезовскому, который, ежупонятно, берет предприятие, чтобы его обанкротить. А титан для губера и кошелек, и опора. Его зять в Германии этим самым титаном торгует.

—  Молодой ты, — снисходительно закивал Семеныч журналисту, — по верхам скачешь. Ты знаешь, сколько этой записи лет? Года четыре! А тогда еще БАБ был ого-го в какой силе! А Россиль, между прочим, политик уже так себе, такие прямо ищут, как бы поближе к самым верхним оказать­ся...