Тайны тысячелетий

Эти признания заслушивались судебными следователями при закрытых дверях. Тайна была полной. Речь не шла об индульгенции. Это был всего лишь наилучший способ быстрого получения сведений. Работу трибунала во многом облегчала атмосфера страха, созданная инквизицией. Трибунал требовал для оправдания не только раскаяния. Нужно было еще назвать имена, адреса, с тем, чтобы в дальнейшем не считаться сообщником преступников.

Вот так и расширялся список личных врагов тех и других и обычно захватывал всех, кто отличался от прочих своим талантом, неповторимостью, характером, своими… причудами.

Между тем истекал срок для помилования. Суд начинал называть всех, кто попал в список.

Метод действий трибунала резко изменялся. Подозреваемого требовали, бросали в тюрьму, затем допрашивали. Существовало руководство для инквизиции, и судьи неукоснительно соблюдали его положения. Все допросы (а их в архивах инквизиции тысячи) проходили по одной, примерно следующей, схеме.

«— Вы знакомы с еретиком?

— Вы встречались с ним?

— Где вы его видели?

— Какого числа?

— Вы знали, что он еретик, или вы потом об этом узнали?

— Кто вам об этом сказал?

— Вы регулярно с ним общались?

— На какой почве основывались ваши отношения?

— Через кого вы с ним познакомились?

— Вы принимали его у себя дома?

— Он приходил один или в сопровождении кого-то?

— А вы наносили ему визит?

— Вы были один или с вами кто-нибудь был?

— Вы где-нибудь еще встречались с ним, кроме как у себя или у него дома?

— В одиночку или группой?

— Вы слушали какую-нибудь проповедь?

— Что в ней говорилось?

— Вам известно приветствие у еретиков?

— Вы сами им пользовались?

— Вы присутствовали при инициации какого-либо еретика?

— Вы отреклись от христианской религии?»

Словом, допросы подозреваемых велись так, словно у судей уже могли находиться ответы на все вопросы. Зная систему доносов, установленную инквизицией, допрашиваемые имели мало шансов быть оправданными, поскольку они либо отказывались признать свои отношения с еретиками, либо отрицали всякую вину вообще и тогда оказывались очерненными свидетельскими показаниями самого недобросовестного характера. Добавим к этому, что в случае, когда обвиняемый в самом деле оказывался последователем катаризма, чаще всего он мог ограничиться лишь тем, что признавал за собой только связи с еретиками, или присутствие на запрещенных религиозных обрядах в качестве зрителя.

Вот заявления, сделанные несколько лет спустя после завершения интересующего нас дела и дающие точное представление о том, как на практике представляла свою роль инквизиция. То, что ее в действительности интересовало — это расширение списка подозреваемых в ереси и составление перечня мест, посещаемых еретиками.

«…На собрании в Фанжо, на котором был инициирован д’Оже Исарн, присутствовали Бек из Фанжо, Гийом из Иле, Гайяр из Феста, Арно из Ово, Журден из Рокфора, Эймерик из Сержанта».

«…Ато Арно из Кастельвердана, попросив, чтобы его утешили [81]в доме его родственницы, Кавер, в Монградай; Юге и Сикар из Дюрфора отправились за Гийомом Турнье и его приятелем».

«…Дьяконы Голдефи Бернар и Арно Гиро проживали в Монреале. Паймонд из Санше, Ратерия, супруга Мора из Монреаля, Эрмеганд из Ребенти, вдова Пьера Беранжер из Виллакорбье, Сорино, вдова Исарна Гарена из Монреаля и ее сестра Дульсия, Гиродиз Монреаля, Понсия Ригол, жена Риго из Монреаля посещали их собрания в 1202 году» (донос, полученный судом инквизиции в 1243 году).

Доверенная брату Г. Арно миссия свидетельствует о готовности папы поднять престиж инквизиции и окончательно выкорчевать из Окситании катарскую ересь. Фактически историю инквизиции характеризуют две эпохи. Первая берет свое начало с Латеранского собора 1179 года, вторая — в 1242 году.

В первый раз инквизиция действует от имени Рима и подчиняется лишь власти папы. В ту пору инквизиция уважала право, узаконенное при Юстиниане [82],и гарантировала права обвиняемым. Так, она не могла воспользоваться для обвинения человека свидетельскими показаниями его врагов, членов его семьи или его слуг, еретиков или лиц, осужденных за преступление и лишенных за это гражданских прав.

Церковным следователям не позволялись пытки. В принятом на Латеранском соборе одном из документов в нескольких строчках объявляется союз Церкви и государей в борьбе против катаров. Но инквизиция, фактически берущая свое начало от этого документа, в то время еще не имела в своем распоряжении всех «светских» средств.