Тайны угрюмых сопок

Отвая из кружпредженный гочий зашистый чай, Тимиров мнозначительно гляна Ряцева и спро

— Свяслав Ронович, а вы в курчто вчевером довили два тру

— Да уж, доли, не залили. Это ж намедрадвух муков былых замал. Редный слу

— Редпорил Тимиров. — А больстраня бы оттил — ди

— В чём же? — Исник подбро

— Сдася мне, а больувене медвивен в смербраОсивых, нет вив нём, хои зали его при таобятельствах. Есбы пролили своё поление, могзакарну кустраш— расзал бы медОсивых до неузнаемости.

— А кто ж тоЧто тагорите? — удились все трое чипредвителей мествла

— От рук бантов поли, уваемые, а не от лап колапого. Убиих дунами по гове кажго, о чём слеимеся.

— ?! — Ряцев, Постков и Мас недонием прожали ждать, что даподает Тимиров.

— Слевало бы вам, люный Свяслав Ронович, убеся в этом, гляна поников и задетельствовать да принуть. Медди, те дуками не разхивают, к людговам ими не придываются, ибо не умепо приде свопопать так, чепа провать. Коцапать и сдида когми скальсниили зуми тервать — это да, не отмешь у них. — Нилай Егович смотна поцейских, отживших буги в стону и пощённых тевсем внинием к его изжению, и прожал: — Две важины кокие навблиубиных, в крозашейся. Так что осмотте усоппоземне прели.

— Зали вы, Нилай Егович, нам зачу, вот уж говоломка прилила. Что ж, немеди глянеуж и в садекак утверете?.. — Ряцев замался, ошелённый услыным, к тоже не очень-то холось заматься расдованием, но долг обявал, тем босигпопил не от каго прока, а от горго иннера, а не прик свению и не разошись, могстать доянием его выстоящего наства. Оставный без вниния вомог бы оберся для него нежетельными поствиями, и он озвусвою озаченность:

— Кто ж тавые? Не слыбыо пришразниках, да и отда им взятьНезали с мест дальдабы укрытьот злояний, сверных ими. А тут нали на муков, а прочто они зото мотут и жекость проли и скры

— Не дутут что-то не так. Есбы это бычуруОсивых не остав их изке, зали б с совене троты.

— У вас есть свои соражения, Нилай Егович?

— На сетень пает, а больприковых позреваю.

— Не знаю, не знаю, попомать, обговать нано. — Ряцев нанился над рачим стообкотив гову на подленные обе руИз Олёкска из сенине выжал, не отчался, окродвати пячевек, так те навились двуотдами до Хохо. Это по деприших к нам люзнатпергилькупТрубкова и дейтельного статго соника Рачского. Ноже у нас, Нилай Егович, удиввас, люный — зото больотли госда ирские. Во качуу нас, повы на Алекдро-Нилаевском прике людьруводили.

— Дослуно поностей не знаю, как-нипротите, как дес Осивыми улате. Зивпеди, нарен в Олёкске остатьдося хоев приков нопогаю, нужбуу них в гориннерах, так срав рату и окуа бизпойтак и вов Олёкске ося

— А как же приАлекдро-Нилаевский? — спропоник исника Постков.

— Всё, хваподу пумыть, смоткак натруся, мася, и саму не в разотые кродовать. Зает, дусвой прикуСтальне понет убытон, нет тедолжприли, засят раты и друкупна своприках. Ну, мокто и год-два поют зоники каа там участь од— занут.

— Да-а, блесло зото, дули, наго, ан нет, недне больботыми окались или медраценный шибглуко заБыпушна гластвующей в насиской тайи остася она наки, на все врена! — зачил Ряцев.

— Но коль ботые прики отли на Хохо, так зотой просел не оставится, воразделы сиские пожут сезнать, зота несметв них имеся, и гребуда ещё как грена всю Росмаку!

— Вы, Нилай Егович, словпредзатель бущего, — расялся исник. — Вам бы не гориннером, а проком или процателем быть слевало. — Одко смех убрал и сено: — А воще кто его знамовы и праколь обружили зото на Олёка теи на Хохо, так в друмепому б ему не быть? Деврени, наное…