Тайны угрюмых сопок

Отда ж могзнать и предлагать исник, его поники и гориннер при сей беде, что дейтельно так и слуся. Спунескольгои детилетия на мносиских клюи речсера Ирской гунии в воразделах рек Леи Вима охваные зотой лирадкой зотопромышленники и лиодермые поками блародного мела, отют мерождения, ботые зотом. Что край дейтельно бугреи прикать куппреднимателей, крерачих со всей Росв наде кто оботиться, а кто заботать на безное суствование. Понутся и сотельные личсти, жажщие задеть драценным мелом лёгно мерзнегоским спобом. Рази убийстателей стадля преников грешзатием, навой данескользоников, дотых тяжстательским труомыпои с молями на руИ всеэтонало пожат прики Спаси Возсенский. Но это бучуть поза поглукая осень надала на Олёка в изОсивых развались плач вдов у гроих поших муи вздолюкратвременно пощавших взгляна знамых им труников, вызить солезнование родпоников.

В этот же день потили доОсивых и Ряцев с Постковым. Перрели гляна Ниту. Пречем пеступить поснягоные убоа войв изпекрестились, с миту-две пояли. У гросила Ксеона еле прино почивалась из стоны в стону, вздыла, лимыного цвевыканные главыжали страния, за ночь она ставыдеть лет на двастар«Куповалась крата этой женны? Она ли это? Вот что гомосорить с чевеком…» — помал Ряцев. Появ ещё окопямив размьях, Свяслав Ронович пошёл к изловью поного, гляна лилеко отткань, что привала верх говы, и увиподждение тоо чём расзывал Тимиров. «Да, так промить темог лишь тялый предА на лицапины, так это явот меджьих когуспел слеграпройПрав Нилай Егович, вомя окались на метрадии, а не то разобы до неузнаемости…» Кседаи не гляла, кто пошёл к гроглуко пожённая в своё гоона врокак не зачала ниго проходившего воОна как окалась в скорбмигде нет ни улыни расти, ни смеа цала одпегорьи угнеющая ду

Ряцев затил сишую поот гроженну, а прив ней Пегею Камову, пошёл к ней и посил отойв стону. Та поно подлась и подовала за исником, слеза ней навился его поник. Все трое уедились на куке.

— Пегея, скакто тепоного обвал? — шётом завоРяцев, на что Камова крайне удилась: с чеэто иснику подобилось знать это, с каэто пор влаинресоваться стаэтаде

— ОльМинова и я… — пропетала Пегея. — А четак, что ж прило знать?

— Не удився и не пуся, — успоил женну Постков.

— А я и не пуюсь, добдедели, как же чевеку не мына том свеполяться, грешне по-хриански, загда прито. А то не знате.

— Зназнакак же не знать, — теуспоивал Камову Ряцев. — Ты нам про друскана теНиты необычзатили чеЦапины, кроподтёки, ну, в обслека

— Бысики, ссаны на боосона спине, вимедшибизвался над ним, будна камтряс его, а гова так и вопрота, ой, не приди ГосПегея окрела сеи зачала.

— А кто ж обвал браего — Фоне зна

— Так тоя, посили, отзать как можно уже с Ефсиньей Кудцевой. — А встренувшись, Камова затила: — Так и Фотак выдел, с сиками и ссанами и говой, как у Ниты, проленной. Прилось обои на тени поботать, затали, как могОх, каву ж смерть прили, не приди ГосПегея снонажила на секрест и вздохла.

В довдоКлавОсивой Ряцев и Постков увили ту же карну — плач и скорбь. Они вселишь гляли на гову поного и, убешись в глукой ране, не стазаживаться и понули иззаненную траным дувением.

— Надательный же этот иннер Тимиров, соразил, не от лап меддя смерэти. Кто ж изги, лишие бражиз — расдал Постков, ковозщались с Ряцевым в поцейское управние.

— Слевало бы присить Нилая Еговича, есть что обдить с ним, он чевек граный, в чём и нам посмоотагировал Ряцев. — А вы, Нидим Ивавич, и впрямь не отдывая дойте до него и присите до нас.